Для российского диктатора Владимира Путина осталась только опция встречи со своим белорусским коллегой Александром Лукашенко, чтобы иметь образ влиятельного «отца нации», ведь изоляция, в частности из-за ордера МУС — показала, что суд сильнее главы Кремля, рассказал Week News Валентин Ким, психолог и эксперт по вопросам невербальной коммуникации.
— Такой интересный аспект, на который обращают внимание специалисты Института изучения войны, но мне почему-то кажется, что 99,9% россиян вообще совсем не считали эти все сигналы. Пожалуй, многие и не вспоминают о том Кронштадте в таком ключе. И это может быть интересным разве что для каких-то Дугиных и тому подобное. Или я ошибаюсь?
— Символизм того или иного политического действа все равно имеет значение. И в данном случае да, я согласен с вами, что рядовой россиянин вряд ли вообще помнит, что в Кронштадте вообще когда-то было восстание кого-то против кого-то, и слово-то Кронштадт не все знают. Но для власти это символично. И тот факт, что как раз после подавления этого восстания Пригожина они пришли на место, где когда-то давно кто-то другой подавил какое-то другое восстание, — это символично.
Это в первую очередь сигнал для элит, который показывает, что власть такая же непоколебимая как и раньше, что власти удалось обуздать этот военный путч, восстание или недовосстание, как его там можно называть, это уже не важно. Но власть в данном случае демонстрирует свою стойкость. И этот символизм, эта сигнализация для них имеет огромное значение.