Журналист-расследователь, редактор проекта Bihus.Info Максим Опанасенко рассказал в интервью Week News о деталях слежки за редакцией и реакции на это СБУ.
— Вы уже увидели реакцию главы СБУ Василия Малюка. Он осудил действия сотрудников своего ведомства, сказал, что это не должно бросать тень на всех остальных. Можно ли себе представить, что Василий Малюк не знал о такой масштабной операции по слежке за журналистами?
— Представить, конечно, можно, но от этого становится еще печальнее, потому что это автоматически означает, что в СБУ действуют какие-то, условно, кланы, где левая рука не знает, что делает правая рука, а голова не в курсе. Поэтому мне не хотелось бы думать о том, что это так на самом деле происходит.
— Мы обсуждали с бывшим сотрудником СБУ Иваном Ступаком эту операцию. Он сказал, что минимум заместитель Малюка должен был знать, потому что это настолько большая операция, что она столько имеет согласований, что не может быть, чтобы просто сами решили. Что вам подсказывает то, что сам по себе Департамент защиты национальной государственности не мог решить, что там какие-то наркотики, поэтому отправляем кучу людей, столько камер устанавливаем, чтобы выяснить, а что же происходит на корпоративе?
— Это фантастика хотя бы потому, что скорее всего к этой операции привлекались сотрудники одного из технических департаментов Службы безопасности Украины. Это значит, что должны были выехать служебные автомобили, должна была выехать техника для установки [прослушки]. Это же все вещи, которые находятся на [балансе] или находятся в пользовании так называемых технарей Службы безопасности Украины. Сделать это просто по желанию руководителя одного отдельно взятого департамента, у которого на руках что-то было или не было — это фантастика, так не может происходить.
Я тоже очень осторожным стараюсь быть в этом, потому что я уважаю то, что делает СБУ, по меньшей мере последние два года в военном плане. В данном конкретном случае я не верю, что не знал никто хотя бы на уровне заместителя Малюка.
— Мы говорили об этом с Михаилом Подоляком, советником главы Офиса президента, который среди прочего отвечает за коммуникации, за медиа. Он так сказал: это все примитивная атака журналистов. То есть он подчеркивал, что Офис президента никакого отношения к этому не имеет. Денис Бигус сказал в ролике, что не знает, кто это сделал. Можно ли представить себе, что в Офисе президента также никто не в курсе?
— Подозрений, на самом деле, достаточно, и между собой, внутри команды, мы обсуждаем все возможные варианты, которых не так и много. Их можно сосчитать на пальцах одной руки. Если бы речь шла о настоящем уголовном производстве, где было задействовано НСРД (негласные следственные розыскные действия — Ред.), а это должно было быть тяжкое или особо тяжкое преступление, совершенное кем-то из членов команды, то, скорее всего, это закончилось бы не видео на сливных бачках, а реальным наказанием кого-то виновного в рамках этого уголовного производства.
Поскольку на все наши запросы соответствующие службы ответили, что никто из участников того видео не является фигурантом уголовного производства, делаем вывод, что, скорее всего, основная цель была — создать это самое видео, которое в результате появилось, которое должно было скомпрометировать нашу команду. Соответственно, кто-то должен был дать указание работникам СБУ этим заниматься.
Поскольку у меня нет никаких доказательств, и я руководствуюсь исключительно своими субъективными выводами, то я не буду называть фамилии, бросаться какими-то именами, обвинениями.
— Давайте тогда поговорим о тех именах, которые вы называете. Вы нескольких смогли идентифицировать сотрудников этого Департамента защиты национальной государственности СБУ. Там есть и Кравченко Игорь Борисович, есть Евгений Коноваленко. Чего вы ожидаете, что будет происходить дальше именно с этими сотрудниками, которые проводили эту операцию?
— По состоянию на сейчас мы считаем, что эти люди совершили преступление. Это уголовное преступление. По-хорошему, они должны были бы понести за это соответствующее наказание в рамках Уголовного кодекса Украины.
— Пока мы увидели, что в конце декабря был уволен руководитель этого департамента Роман Семенченко. Вы к нему обращались, он не комментирует ситуацию. Это произошло тихо, никто не объяснил, что смотрите, мы увольняем этого руководителя, возможно, за то, что была слежка с журналистами. Как вы оцениваете этот шаг?
— Это же тоже странно. Это какая-то очень нехорошая украинская традиция последних лет, когда увольнение сводится к наказанию. Увольнение не может быть наказанием за совершенное преступление, если это действительно было преступление. Таких примеров мы уже видели достаточно за последние годы, когда человека просто освобождают, и обществу это подают как определенную победу. Он там что-то такое натворил — его уволили.
В Украине должны работать все ветви [власти], в том числе и судебная. Люди, которые совершают уголовные преступления, должны нести ответственность. Поэтому я никак не оцениваю это увольнение, кроме как попытку как-то смягчить ту ситуацию, которая сложилась. И то, что это увольнение сейчас используется в риторике Службы безопасности Украины как аргумент, что мы провели какие-то кадровые чистки, то есть надежда на то, что общество это воспримет нормально. Его же наказали, его уволили, значит, все окей. Поэтому такие надежды там точно есть, но это не нормально.
— В вашем расследовании фигурируют сотрудники этого гостиничного комплекса. Я лично за них переживаю. Как можно гарантировать их безопасность, что к их родственникам не придет кто-то из силовиков и не будет угрожать?
— Я надеюсь, что на всех ступенях украинской власти и правоохранительной системы адекватности больше, чем неадекватности. Если какие-то обсуждают идеи относительно сотрудников Украинского села, то это будет уже за пределами добра и зла.
Мы очень много консультировались с ними и очень много советовались, ни к чему не принуждали. Они с радостью согласились [сотрудничать], потому что для них так же это был огромный шок.
Я надеюсь, что и у заведения будет все в порядке, и у отдельных сотрудников. Но, поскольку мы не являемся охранной компанией или правоохранительным органом, то, конечно, гарантировать мы также ничего не можем.