Газета The Telegraph опубликовала отрывок из книги журналиста Time Саймона Шустера The Showman: Inside the invasion that shook the world and made a leader of Volodymyr Zelensky (Шоумен: Взгляд изнутри на вторжение, которое потрясло мир и сделало из Владимира Зеленского лидера), которая выходит 23 января. По его словам, за год он увидел, как Зеленский «полностью преобразился».
В отрывке для The Telegraph Шустер рассказывает, как война изменила украинского президента. NV пересказывает выдержки из книги.
Шустер рассказал, что президент и его команда разрешили ему в течение первого года полномасштабного вторжения проводить большую часть времени на Банковой и наблюдать за работой президента и его команды.
«Временами казалось, что все почти нормально, несмотря на сирены. Мы шутили, пили кофе, но это также было время усталости и страха», — пишет он.
24 февраля
Шустер описывает утро 24 февраля 2022 года в доме Зеленских. Первыми забеспокоились овчарка и попугай. Первая леди услышала взрывы около 4:30 утра, она застала мужа в соседней комнате, одетого в темно-серый костюм.
«Ее растерянный вид заставил Зеленского произнести одно слово. „Началось“», — пишет журналист.
Зеленский «до последнего не верил, что это произойдет», сказано в отрывке из книги. Елена Зеленская накануне полномасштабного вторжения сделала себе пометку собрать чемодан, но так и не собрала — они с детьми сделали уроки, поужинали и смотрели телевизор.
«Муж не говорил ничего такого, что убедило бы ее, что им угрожает опасность. Часто он маскировал свои опасения шутками и улыбками. Теперь она по его глазам поняла, что дела обстоят гораздо хуже, чем она предполагала. «Эмоционально, — говорила она позже, — он был как гитарная струна», его нервы были натянуты до предела. Но она не видела страха в то утро. «Он был полностью собран, сосредоточен», — пишет Шустер.
На телефон Зеленского обрушились звонки, в том числе от главы МВД Дениса Монастырского, который «спал у себя в кабинете в ожидании признаков нападения». Президент спросил, какое направление атаки выбрала Россия. «Все, — ответил Монастырский». После паузы Зеленский ответил фразой, которую Монастырский запомнил надолго: «Дай им отпор».
Как пишет журналист, «такая уверенность всегда была одной из сильных сторон Зеленского», но в тот момент это казалось «граничащим с бредом» — он знал, что Украине не хватает средств, чтобы дать отпор. Своими действиями перед полномасштабным вторжением Зеленский взял на себя по крайней мере часть вины за состояние обороны Украины — несколько недель он преуменьтшал риски и «отказался от совета военного командования укрепить границу».
Утром того же дня некоторые чиновники уже побросали вещи в машины и сбежали, пишет Шустер. Несколько европейских лидеров предложили Зеленскому помочь выехать из страны. Он считал такие предложения несколько оскорбительными, как будто союзники списали его со счетов. «Я устал от этого», — сказал он позже. В каждом разговоре он пытался перевести тему на то, что нужно Украине — оружие, — и раздражался, когда в ответ слышал новые предложения помочь покинуть страну. «Извините, это просто дурной тон», — сказал он.
Шустер также описывает, как Зеленский ободрял себя: «Они смотрят. Ты символ. Тебе нужно действовать так, как должен действовать глава государства».
Бои за Гостомельский аэропорт
За несколько недель до полномасштабного вторжения директор ЦРУ Уильям Бернс предупредил руководство Украины, что стратегия России полагается на высадку ворйск в аэропорту Гостомеля. Зеленский, как пишет Шустер, в этом усомнился, считая, что российский план не включал достаточно войск для оккупации города с населением в 4 миллиона человек.
Когда Зеленскому начали поступать сообщения о российской атаке на аэропорт, он, по словам помощников, пришел в ярость.
«Он отдавал самые суровые приказы. Не проявлять милосердие. Используйте все доступное оружие, чтобы уничтожить там все русское», — вспоминал один из помощников.
Но у Украины не было сил для защиты аэропорта и, когда у войск закончились боеприпасы, они были вынуждены отступить. В это время европейские лидеры проводили экстренный саммит, чтобы обсудить наказание для России. Лидеры Германии, Австрии и Венгрии не хотели разрывать связи с российской банковской системой, и споры некоторое время ходили по кругу, пока не вмешался Зеленский.
Как пишет журналист, президент в тот день был бледным, уставшим и с первой щетиной «военного времени». Он не очень верил в то, что союзники его спасут, и это было заметно. «Возможно, вы видите меня живым в последний раз», — сказал он. Зеленский потребовал ответить, позволят ли Украине когда-нибудь вступить в Евросоюз. По словам Шустера, его выступление, которое продлилось не больше пяти минут, оказали большее влияние, чем «месяцы, если не годы, дебатов о российской угрозе».
Месяцы в бункере
«В первые дни я всех будил. Я не имел права спать, пока не узнаю, какие были удары и откуда», — рассказывал Зеленский. В 4:50 утра он уже запрашивал обновленную информацию.
Как сказано в отрывке, есть в бункере Офиса президента было особо нечего — на встречах раздавали сладости, а на общей кухне стояли мясные консервы с черствым хлебом. Один министр рассказал Шустеру, что несколько дней питался шоколадом.
Некоторые сотрудники Офиса начали беспокоиться о состоянии здоровья Зеленского — по словам одной из помощниц, он «напоминал ходячий труп».
«Однажды утром президент пробормотал „доброе утро“. Я даже не могла ответить. Я никогда не видела человека в таком состоянии», — вспомнила она.
Позже рутина в бункере Офиса президента наладилась, пишет Шустер. Первую видеоконференцию перенесли на 7 утра, что давало Зеленскому время позавтракать — «неизменно яичницей». Сотрудники начали получать горячее питание. Также в Офисе даже после введения «сухого закона» остался запас алкоголя, и время от времени Зеленский «наливал бокал вина помощникам, которые присоединялись к нему за едой».
В бункере были гантели и жим лежа, которые Зеленский «взял за привычку использовать по ночам». Позже там поставили стол для пинг-понга, и «мало кто мог его обыграть», пишет Шустер. Иногда он приглашал сотрудников посмотреть фильм — чаще всего новый голливудский. Зеленский «больше не мог переваривать советские комедии».
Новый этап войны
Как пишет Шустер, Зеленский пригласил его в свой кабинет поговорить после начала битвы за Донбасс примерно на 55-й день вторжения. Журналист отмечает, что сначала коллеги часто называли Зеленского Володей и не поднимались, когда он входил в комнату. К этому времени они перешли на официальное обращение Владимир Александрович. Сотрудники Офиса, солдаты и старшие помощники «стояли по стойке смирно, не боясь его, но были напряжены», когда президент вышел на встречу с Шустером.
Журналист вспоминает, что в начале предвыборной кампании Зеленский говорил, как важно не потерять людей, «которые тебя окружают… поддерживают, подсказывают, когда ты ошибается». Шустер пишет, что задался вопросом, «играет ли кто-то до сих пор эту роль». Он описывает запрет в Украине политических партий, связанных с Россией, и то, как Зеленский «свел счеты» со «своим бывшим покровителем» олигархом Игорем Коломойским и Геннадием Корбаном, которых лишили украинского гражданства.
Отношения с Залужным
Как сказано в отрывке, некоторые чиновники в Офисе президента заподозрили главнокомандующего ВСУ Валерия Залужного в политических амбициях после того, как он стал народным героем. В разговоре с журналистом он дал понять, что «политики и генералы — неуклюжие партнеры». Шустер пишет, что Зеленский и Залужным лучше всего взаимодействовали, когда президент убеждал союзников передать Украине оружие. «Ему нужно разбираться в военном деле не больше, чем знать о медицине или строительстве мостов», — сказал Залужный.
Но, когда россияне начали отступать, Зеленский «стал более уверенным в себе» и сформировал «собственные военные приоритеты», которые, по словам Шустера, «не всегда совпадали с приоритетами генерала». В результате раскол увеличился.
Тайный визит в Херсон
Президент приехал в Херсон вскоре после его освобождения от российских оккупантов. Шустер тоже получил приглашение из Офиса президента, в котором не указывался пункт назначения.
Как отмечает журналист, россияне могли оставить после себя агентов, которые могли попытаться убить Зеленского, а город находился в пределах досягаемости российской артиллерии, и телохранили вплоть до момента отъезда убеждали президента подождать. На вопрос, зачем было ехать в Херсон, Зеленский ответил, что «все дело в людях».
«Они девять месяцев пробыли под оккупацией. Да, у них было два дня эйфории. Скоро они впадут в депрессию», — сказал он.
Шустер описывает первую остановку президента в Херсоне на площади, где жители города праздновали его освобождение.
«Взрывы продолжались, но Зеленский, стоявший рядом со своим Land Cruiser, не выглядел обеспокоенным. Он, как обычно, отказался надевать шлем или бронежилет. В какой-то момент прозвучали возгласы: „Слава Украине!“ Зеленский, к разочарованию своей охраны, пошел приветствовать толпу, которая хлынула вперед… В глазах одного из охранников, который осматривал толпу в поисках угроз, стоял ужас. Зеленский улыбнулся и помахал рукой», — сказано в отрывке.
По словам Шустера, его мнение о том, «каков Зеленский», о чем его часто спрашивали люди, менялось со временем, как и характер Зеленского. Журналист пишет, что во время предвыборной кампании тот казался ему «наивным очаровашкой, готовящимся войти в мир циников, олигархов и головорезов, которые не без причины посчитали его легкой добычей». К концу 2019 года большая часть «невинности» исчезла, «но власть еще не ожесточила его», по мнению Шустера.
Он пишет, что наибольшие изменения в характере президента прроизолшли в первые месяцы полномасштабной войны.
«Упрямый, уверенный в себе, мстительный, прямой, храбрый до безрассудства и беспощадный к тем, кто стоял на его пути, он направлял гнев и стойкость своего народа и целенаправленно выражал их миру. Но именно качества шоумена, которые он оттачивал более чем 20 лет актерской карьеры, сделали Зеленского столь эффективным в ведении этой войны», — считает автор книги.
По его словам, в частном порядке некоторые друзья Зеленского и сотрудники Офиса признались, что «были шокированы новым „я“ президента».
Шустер пишет, что не знает, «хватит ли у Зеленского мудрости и сдержанности расстаться с чрезвычайными полномочиями военного времени». Он также вспоминает свою следующую встречу с президентом в Вашингтоне незадолго до Рождества 2022 года, во время первой зарубежной поездки Зеленского с начала полномасштабного вторжения.
Журналист говорит, что тогда мельком увидел Зеленского в Капитолии.
«Может быть, где-то, скорее всего, в районе глаз, его черты еще оживлял молодой комедиант Зеленский. Но мне было сложно разглядеть его следы. Его легкая манера двигаться не пережила вторжения. Походка казалась свинцовой, а плечи были неподвижны, как у бульдога, идущего на бой. Война не закончена, даже близко. Но человек, стоящий в ее центре, завершил свое превращение в лидера военного времени», — пишет Шустер.