В Украине успешно прошел полевые испытания комплекс РЭБ Piranha AVD 360, разработанный украинской компанией Піранья-Тех, он готов к серийному производству.
Вице-премьер, министр цифровой трансформации Михаил Федоров рассказал в Facebook, что комплекс создает вокруг себя защитный купол до 600 метров, и под его действием коптер или дрон-камикадзе не может передавать данные и получать команды, благодаря чему зависает в воздухе, совершает аварийную посадку или бесконтрольно падает. Piranha также может подавлять системы спутниковой навигации, в том числе российскую ГЛОНАСС.
«Технология помогает более эффективно защищать бронетехнику и личный состав от вражеских дронов», — написал глава Минцифры.
Проект реализовали в рамках кластера в области defense tech BRAVE1, созданного Минцифры, Минобороны, Генштабом, СНБО, Минстратегпромом и Минэкономики.
Главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный в эссэ, опубликованном The Economist, подчеркивал, что средства РЭБ — один из приоритетов, необходимых Украине, чтобы не допустить позиционной войны. Он рассказал, что страна-агрессор Россия все еще имеет преимущество в средствах РЭБ, несмотря на значительные потери такой техники. На вооружении врага сейчас около 60 типов современной техники и средств РЭБ, также Россия наладила серийное производство так называемых «окопных» средств РЭБ, которыми насыщено тактическое звено войск РФ. Тогда как в подразделениях РЭБ Вооруженных сил Украины на начало войны около 65% образцов этих средств были советского производства, а новых станций для создания помех насчитывалось всего 25 единиц.
Залужный отметил, что сейчас благодаря западной помощи и развертыванию общенациональной системы РЭБ Покрова удалось «практически достичь паритета в выполнении задач по РЭБ, что существенно усложняет возможность достижения преимущества как Вооруженными силами РФ, так и Украины».
- Мы в Первой мировой. Залужный констатировал тупик в войне и предложил путь к выходу из него — главное из публикаций в The Economist
- Как Украине победить в позиционной войне: полный перевод программного эссе Залужного в The Economist