Из 13 тысяч жителей, проживавших в Часовом Яру до полномасштабного вторжения, сегодня осталось всего несколько сотен. Они пытаются выживать в очень сложных условиях, при постоянных обстрелах. Город без отопления, воды, канализации и света уже вторую зиму. Отсюда всего 15 км до центра Бахмута, а до позиций российских оккупантов — еще ближе.
Корреспондент NV Сергей Окунев поехал в прифронтовой город, пообщался с его жителями и узнал, почему Часов Яр называют «символом усталости от войны».
«Здесь, кажется, к киевским относятся хуже, чем к русским»
«Вот это была школа, видите? Там, где большая куча кирпичей, справа — это Дом культуры будет». Без подсказок местного жителя сложно разобрать, что именно было когда-то на месте разрушенных домов в центре Часова Яра. Роман Борисович показывает дорогу нашему корреспонденту, не отвлекаясь от распиливания дерева. Он объясняет: если не успеет распилить большие ветки, которые упали на дорогу после очередного обстрела центра города, то их на дрова заберут другие жители.
В день, когда корреспондент NV посетил Часов Яр, температура в городе опустилась до -20 градусов. Утром началась настоящая метель, но военные были рады плохой погоде. Так меньше вероятность, что враг может увидеть журналиста или местных с дрона и нанести удар.
Несмотря на постоянную опасность и зимнюю погоду, в центре Часова Яра немало прохожих. Люди тянут домой дрова, воду, а кто-то спешит в Пункт несокрушимости, чтобы согреться. Отопления в городе нет уже вторую зиму, и едва ли не главный символ центра города — пеньки от срубленных местными деревьев.
Роман Борисович, который провел короткую устную экскурсию по руинам, радуется, что живет в частном доме. Хотя крыша уже несколько раз была побита обстрелами, там по крайней мере есть печка, которая согревает и дает возможность готовить пищу. Жители многоэтажек еще в прошлом году начали устанавливать буржуйки, в том числе самодельные, выводя трубы в окна. На стенах многих домов — характерные следы от копоти.
«Живу один. Уезжать? А куда? Пенсия — 4 тысячи гривен. Кто меня ждет и где? Есть брат двоюродный в Харькове, но там у него семья, им самим не просто. Не ждут там меня так, чтобы приезжай и живи», — объясняет Роман Борисович свой выбор остаться в городе.
Жители Часова Яра вообще очень неохотно разговаривают с прессой. В городе работает Пункт несокрушимости, где днем собирается немало людей. Волонтеры запретили снимать пункт как снаружи, так и внутри. Они уверены, что россияне обстреливают гражданскую инфраструктуру, которую посетили репортеры. Однако после общения с посетителями Пункта невольно возникает вопрос, кого именно местные считают виновными в разрушении города.
«Не надо о нас ничего рассказывать. Все, кому надо, и так все знают. Что там, в Киеве не знают о нас, думаете? Все знают, и им пофиг», — комментирует женщина. Ее поддерживает другая землячка.
Что именно должна сделать власть, женщины объяснить не могут. По их словам, Киев должен «прекратить войну».
Вопрос о необходимости эвакуироваться вызывает раздражение буквально у каждого, с кем удалось пообщаться. Среди наиболее распространенных ответов — отсутствие денег и непонимание будущего.
Уходя из Пункта несокрушимости, одна из местных жительниц, которая несколько раз высказывала негативные комментарии в адрес «киевской власти», пожелала журналисту, чтобы его родственникам пришлось бежать из столицы так, как это приходилось делать жителям Часова Яра.
Молодой человек, который живет неподалеку и стал свидетелем общения, кратко поясняет журналисту, что здесь, «кажется, к киевским относятся хуже, чем к русским». Он в то же время подобных настроений не поддерживает и не понимает.
«Часов Яр — это символ усталости»
Бойцы ВСУ, которые защищают Часов Яр и участвуют в боях вблизи Бахмута, признают, что местные жители очень вымотаны. Один из бойцов говорит, что этот город является «символом усталости от войны».
«Наши люди, пожалуй, умеют собраться, сплотиться, взяться за какое-то дело. Но это на кратковременной дистанции. Я знаю, что год назад, когда здесь еще город был не так разбит, когда людей было больше, то все было нормально. И волонтеры местные были, и людей эвакуировали из Бахмута сюда, принимали. Но когда ты под таким давлением, особенно гражданский, в таком ужасе уже два года, то настроение меняется. Появляется уныние и усталость. Я это здесь очень сильно чувствую. Нечто подобное было в Бахмуте. В первые месяцы была драка, словно даже азарт такой, „мы город не сдадим, будем бороться“. Это и гражданских касалось тоже. Но потом становилось все сложнее и сложнее», — рассказывает боец, который попросил об анонимности.
Теорию об обстрелах города из-за работы журналистов военный также ставит под сомнение: «Одно дело, когда кто-то что-то снял в Киеве или в Харькове, какой-то цех, условно, и завтра туда прилетело. Но здесь по центру прилетает каждый день. Может 10 раз за день. Может и больше, когда как. И говорить, что, вот, несколько дней назад были журналисты, а сейчас по нам стреляют… А до журналистов не стреляли? А через неделю до них? А за месяц?»
Несмотря на тяжелую эмоциональную обстановку в городе, военные подчеркивают, что в Часовом Яру остается немало тех, кто поддерживает Украину и ВСУ.
«Вот там, недалеко, живет женщина. Кормит нас, приносит иногда разное, вкусное. Мы ей как-то говорим: давайте мы вас эвакуируем? А она отказывается. „Пока вы здесь, и я должна быть с вами“, — говорит. Несколько дней назад был прилет недалеко от нее, убило несколько животных, домашнюю скотину. Ну, мы ей помогли после обстрела. Так и держимся. Это не один человек такой. Иногда даже едем по городу на технике, видим, в каком-то полуразрушенном доме мужчина смотрит в окно и машет рукой нам. Вроде мелочь, но тоже поддержка», — продолжает рассказ военнослужащий.
«Я вне политики. Мне что Украина, что Россия, лишь бы только мир»
Ко второй половине дня в городе стихла метель. И почти сразу возобновились обстрелы, стали слышны звуки артиллерийских боев.
Василий Воронец живет в нескольких десятках метрах от Пункта несокрушимости. Он рассказывает корреспонденту NV, что ходит туда, потому что в квартире температура опускается до -12 градусов. По его словам, воду для местных привозит пожарная машина. Однако вода быстро замерзает в квартирах, лед приходится топить на кострах или в том же Пункте несокрушимости.
«Окон здесь нет нигде. Посмотрите вокруг, нигде нет окон. Кто-то что-то забивает, заклеивает пленкой. Но ее еще надо найти. Да и сегодня что-то там забьешь или застеклишь, а завтра снова куда-то что-то прилетит, и все это по твоему дому разбросано, как ничего и не было», — комментирует мужчина.
Василий вспоминает, что до полномасштабной войны в Часов Яр приезжали со всей Донецкой области, в том числе на заработки. Впрочем, мужчина не может ответить ни на вопрос о виновных в войне, ни о том, кого поддерживает — Россию или Украину.
«Я вне политики. Просто мне уже сколько лет, мне эта политика уже неинтересна. Нам надо только мир, а Россия или Украина… А что русские? И там врут, и там врут, никому верить нельзя! Я думаю, они (российские войска — ред.) нас не расстреляют же? Не повесят?» — говорит Василий.
Он признает, что слышал о зверствах россиян в Буче, Херсоне и других населенных пунктах, которые были под оккупацией, но подробностей не знает, мол, долгое время не работает телевизор.
На вопрос, согласился бы он на оккупацию города россиянами взамен на прекращение обстрелов, мужчина колеблется с ответом.
«Не надо говорить, что все здесь такие. Знаете, сколько местных пошли в ВСУ?»
Елена убирает стекло и фрагменты балкона возле своей квартиры. Услышав от нашего корреспондента пересказ разговоров с ее земляками, она возмущается, но призывает не делать поспешных выводов.
«Может, скажу грубо, но это такая обратная сегрегация. Все молодые, все у кого были деньги, какое-то образование, те, кто куда-то ездил, что-то видел — выехали. Остался кто? Ну, вы понимаете. Определенный возраст, определенные убеждения, определенный социальный статус. Но здесь так было не всегда. И вот вы сейчас, может, думаете, что все здесь такие. Но нет! Знаете, сколько местных пошли в ВСУ? И в 2014 году, и в феврале 2022-го тоже? Не уверена, были ли очереди, но я лично знаю этих ребят. Некоторые из них погибли за Украину, за украинский Донбасс», — рассказывает женщина.
Официальные отчеты ОВА показывали, что по состоянию на лето 2023 года в Часовом Яру оставалось менее тысячи местных. С наступлением зимы и усилением наступательных попыток россиян это число могло значительно сократиться.
11 января 2024 года командующий Сухопутными войсками Александр Сырский заявил, что россияне пытаются создать условия для масштабного наступления на Часов Яр, и это направление является одним из приоритетных для врага.
В части фото в репортаже использована ретушь. В части фото внесены незначительные изменения — с целью защиты чувствительных данных.