Экс-заместитель министра обороны Анна Маляр в интервью Week News — о «прослушке» в кабинете главнокомандующего ВСУ Валерия Залужного и средствах безопасности, которые используют для сохранения государственных тайн.
— Что вам известно о том, где нашли «прослушку» в Генштабе? Говорят, это несколько локаций. Понимаю, что ваши источники гораздо убедительнее, чем то, что могут знать журналисты.
— Первое. Я хочу напомнить, что с началом полномасштабного вторжения и Министерство, и Генеральный штаб оставили свои официальные помещения, где были специально обустроены кабинеты для работы с государственной тайной, с соблюдением абсолютно всех требований. Это связано с безопасностью, потому что официальные помещения Министерства и Генштаба — это цели врага. Это очевидные и понятные вещи.
После этого мы все меняли дислокацию несколько раз. У меня за первый год полномасштабного вторжения было около пяти, кажется, разных кабинетов и разных локаций.
Это касается и главнокомандующего. Конечно, нельзя раскрывать [детали]. Это помещения, которые нужно постоянно менять для того, чтобы сохранить эту безопасность. И не все эти помещения, безусловно, обустроены по тому высочайшему стандарту, по которому были обустроены наше Министерство на [киевском проспекте] Воздухофлотском и Генштаб.
Соответственно, работа усложняется, потому что для обработки информации и работы с секретной информацией приходилось постоянно перемещаться. В одном месте работаешь, в другом можно работать с секретной информацией. То есть не всегда эти места совпадали. И это тоже связано с тем, что постоянно нужно эти места менять, чтобы враг не успевал отслеживать.
Может быть все что угодно, это война. И мы должны понимать, что за любой информацией военного характера следят и враги, и могут следить разные субъекты внутри государства — по разным причинам и разным мотивам. Поэтому эти специальные меры безопасности и устанавливаются.
Вам могу сказать, что помещения, в которых можно работать с государственной тайной, — это помещения, куда заходят без телефона, без папок, сумок — без ничего. И там все «шумы» гасятся — специально технически сделано так, что не может ни туда проникнуть какой-то звук, сигнал, ни оттуда выйти. Поэтому такие помещения есть у каждого, кто с этой информацией работает. То есть вы должны быть спокойны по этому поводу.
Но утечка информации всегда есть, потому что это человеческий фактор. Есть люди, которые специально работают для того, чтобы снимать определенную информацию — различные шпионы, разведчики. А есть наши специальные службы, которые тоже работают. Но у них другое направление — они следят за тем, чтобы утечка информации не навредила государству.
Поэтому то, что сейчас всплыло… Во-первых, это надо доказывать. Во-вторых, выводы надо делать тогда, когда будет установлено, кто эти записи мог сделать.
— Вы сказали, что по такой информации, которая может звучать на собраниях, которые проводит Валерий Залужный, она интересна нашим врагам. Но вы также сказали, что за этим могут следить различные субъекты внутри страны. Вы о ком говорите?