Гиперреалистичный памятник Александру Мациевскому в Киеве спровоцировал дискуссию: уместно ли так чествовать погибших

Скульптуру установили на территории Национального историко-архитектурного музея Киевская крепость. Именно там расположен и киевский Главный военный клинический госпиталь Минобороны Украины, где проходят лечение сотни раненых на фронте военнослужащих. Сообщается, что памятник создан на средства меценатов и благотворительных фондов. Ранее в ноябре более традиционный памятник Мациевскому установили в Нежине, где похоронен военный и где живет его мама. Скульптура в Нежине установлена в Мемориальном комплексе воинам, погибшим в войне с российскими оккупантами.

Гиперреалистичная копия Александра Мациевского, установленная в Киеве, дублирует его позу, взгляд и внешность в момент расстрела — вплоть до последней в жизни сигареты. При этом скульптура размещена в стеклянном боксе — очевидно, для защиты от воздействия погодных условий. Одели ее в личную одежду бойца, а в процессе создания работы скульптор Олег Цьось консультировался с матерью военного Прасковьей Мациевской-Демчук.

Она присутствовала и на открытии памятника. На видеокадрах с церемонии — боль и эмоции женщины перед фотографически точной фигурой сына. «Если бы вы знали, как я хочу его обнять, как мне хочется его расцеловать, забрать домой, сказать: «Сынок, идем домой, я по тебе очень соскучилась. Мне грустно без тебя», — поделилась Параска Мациевская-Демчук, вспоминая об истории, характере и подвиге сына.

Скульптор Олег Цьось признал, что работать над фигурой было сложно. Он потратил на работу два месяца, используя старые фотографии и видео, паспортные фото бойца.

Впрочем, мнения украинцев относительно итогового результата разделились: новая скульптура дала повод для дискуссии о том, уместен ли подобный способ чтить память погибших военных — а тем более фигур такого масштаба как Александр Мациевский, чей подвиг и достоинство даже в последние минуты жизни стали национальной легендой.

Сомнения в том, что идея такого формата мемориализации памяти героя является достойной, озвучивают из-за совокупности факторов. Среди них — дополнительный травматический опыт для близких погибшего из-за детального воспроизведения его внешности; противоречивая локация, где скульптура является напоминанием о чрезвычайно тяжелых событиях для только что эвакуированных с фронта раненых бойцов в госпитале; а также размещение скульптуры в стеклянном боксе, что является противоречивым эстетическим и смысловым решением.

Журналист и историк Вахтанг Кипиани, основатель Исторической правды, убежден, что «такой способ мемориализации подвига солдата Александра Мациевского — не ок». «Это кич. И сама реалистичная фигура, будто из воска, и эта „халабуда“ вокруг. Как до такого вообще можно было додуматься», — написал Кипиани.

После того, как его пост набрал рекордное для страницы Кипиани количество реакций (более 5,2 тыс. лайков и более 700 комментариев), историк расширил свою аргументацию.

В частности он объяснил, почему даже если подобный мемориал не вызывает возражений у семьи, уважение к чувствам близких погибших — это важнейший, но не единственный фактор мемориализации жертв войны в публичном пространстве.

«Все цивилизованные нации, которые воевали, давно сделали это. И это можно видеть на тысячах кладбищ по всей Европе, США, Канаде. Я был на полусотне кладбищ в Северной Америке, где есть участки для военных захоронений, изучал надписи, символику, этику этих захоронений. […] И на правах заинтересованного поделюсь наблюдением — культура памяти о погибших построена в частности на уравнивании тех, кого уже нет — генералов и солдат, людей разных рас, религий и жизненных коллизий. Рядом могут лежать вчерашний вор и тот, кто его засадил в тюрьму. Рядом — потому что они защитники государства и нации, и их обоих не забудут никогда. Поэтому на знаменитом Арлингтоне и еще на десятках других (не таких известных) кладбищ одинаковые камни установлены на могилах признанных старшин и рекрутов, которые даже не успели повоевать», — напомнил Кипиани.

Именно поэтому, по его словам, в таких странах как США семьи «знают, что они не могут, не имеют права (!) что-то добавить к памятнику».

«Все равны. Это закон. Приходилось видеть семейные празднования на могилах воинов. Приносят флаги, цветы, игрушки, иногда даже бутылку любимого умершим напитка. Близкие сидят, разговаривают, что-то даже едят. А потом все, до последнего цветка, убирают. И через пять минут, как они уйдут, вы не увидите ни одного следа, кроме смятой травы. Если администрация кладбища разрешит флажки или лампадки, то они будут стоять возле каждой могилы. Если разрешения нет, то работник пройдет и уберет „незаконные“. Все равны. От солдата до генерала», — привел пример историк.

Он пожалел, что в Украине до сих пор нет системного подхода к этому вопросу, и последствия этого уже проявляются. «В большинстве случаев семьи сами решают, как будут выглядеть мемориалы их близких. И уже видно, что рядом лежат богатые и бедные, известные медийные и те, кого знали только друзья и родители. Некоторым уже устанавливают большие бронзовые фигуры, мраморных ангелов и дорогие скульптурные композиции, а рядом годами будет стоять скромный деревянный крест. Потому что некому и не за что. Государство умывает руки, никак не определится даже с местом главного военного мемориала. Стыдно. Тысячи мам дома в вазочках и пакетах держат прах своих детей. Ждут, пока будет окончательно названо место вечного упокоения тех, благодаря кому мы все живы и когда там можно будет провести церемонии, которые нужны точно не мертвым, а нам всем», — резюмировал Вахтанг Кипиани.

Виталий Дейнега, основатель фонда Повернись живим и бывший заместитель министра обороны Украины, тоже высказал критические замечания относительно идеи подобных памятников.

«К сожалению, если мы будем продолжать делать из городов кладбища или музеи восковых фигур под открытым небом — мы можем дискредитировать и маргинализировать саму идею и получить совсем нежелательный результат», — считает Дейнега. По его мнению, для Украины самое время начинать работать над осмыслением идеи достойного почтения памяти погибшим.

«Это не то, где можно придумать концепт на кухне с друзьями и поставить на площади на десятки лет. Это общенациональная травма в многомиллионной стране. Травма, которая продолжается, и непонятно когда и чем закончится. Нельзя ни при каких обстоятельствах дискредитировать тему мемориализации, когда уже у каждого [украинца] кто-то никогда не возьмет трубку», — убежден Виталий Дейнега.

Он также рассказал о мысли, которую когда-то услышал от уже умершего художника Александра Ройтбурда, директора Одесского художественного музея: «Наши люди, к сожалению, не понимают разницы между памятником на кладбище и скульптурой в городском пространстве». «Мы тогда обсуждали идею проекта мемориала защитникам Украины под эгидой Повернись живим. […] Когда я вижу такие памятники [как скульптура Александра Мациевского], мне очень жаль, что проект тогда не состоялся», — резюмировал Дейнега.

В комментариях под постом Дейнеги, на который отреагировало более 3,5 тыс. читателей, пользователи делятся собственными мыслями о том, почему такой формат памятника вряд ли уместен и лишь ретравматизирует близких погибшего:

• «такие памятники могут принести лишь большую боль, а не что-то зафиксировать в истории»;
• «это какая-то „восковая парсуна“, не имеющая отношения ни к его подвигу, ни к искусству»;
• «не думаю, что Герой Украины хотел бы это видеть».

Украинский режиссер Иван Сауткин с сожалением констатирует, что памятник Александру Мациевскому фактически обесценивает его подвиг, потому что «превращает героя в ярмарочное шоу вроде Комнаты восковых фигур».

«Лично мне очень грустно, что даже НАСТОЛЬКО мощный подвиг удалось осквернить. Причем, скорее всего, исходя из искренних мотивов», — замечает Сауткин.

По его словам тот факт, что скульптура является фотографической копией военного, лишь ухудшает восприятие. «То, что он очень похож, не делает героя живым. Он убит. Но последние слова перед расстрелом наполнили его смерть СМЫСЛОМ, который он передал всем нам. К сожалению, герои умирают, но их подвиги живут. И память о героях живет, благодаря их подвигам. […] Гиперреалистичные фигуры [австралийского скульптора Рона Мьюека], например — это размышления об эстетике смерти в живом, о величии естественности. А фигура Александра Мациевского — это просто повторение внешности, без всякой мысли. Очень искусное и качественное. Ведь, делали известные мастера спецэффектов для кинофильмов», — сравнивает режиссер. Он отметил, что скульптура героя лишь подчеркивает: внешность есть, а жизни внутри нет. «Я не уверен в том, что образ Александра Мациевского заслуживает закрепления за ним именно таких эмоций», — подчеркнул Сауткин.

Журналистка Детектор медиа Юлия Лавришин с болью отмечает: «Не представляю, как его маме на это смотреть. Как по мне, памятник очень жуткий и нелепый, потому что это должен быть символ, а не точная копия человека, как восковая фигура. Эта стеклянная халабуда очень быстро станет грязной и будет выглядеть еще печальнее», — констатировала она.

По мнению журналистки, установление скульптуры поднимает и более широкие вопросы.

«Такие вещи пора уже останавливать, как эти бездумные муралы в Киеве, и делать это стоит только после открытого архитектурного конкурса. Иначе наши города станут буквально кладбищами мертвых фигур, сделанных без малейшего чувства такта и вкуса. Наши Герои достойны лучшего чествования!» — убеждена Лавришин.