Николай Кульбида, директор Украинского гидрометеорологического центра, — о наступающей зиме, качестве прогнозов и важности их для ВСУ.
— Итак, чего нам ожидать в эту зиму? Каких крайностей по прогнозу погоды? Какие самые большие угрозы?
— В условиях изменения климата на территории Европы, и Украина не исключение, зимний период отметится положительными аномалиями температуры. То есть зима будет теплее, количество осадков в виде снега наименьшими. Хотя это совершенно не исключает того, что снег будет выпадать, как мы этого ждем в ближайшее время, в воскресенье и понедельник, на территории Украины. Но он, конечно долго лежать не будет. Он сойдет. Возобновление снежного покрова возможно. Но этот снежный покров будет не устойчивым. Что касается других вещей, то мы должны понимать, что зимний период всегда отмечался перемещением через Украину достаточно активных циклонов, которые приносили различные проблемы. Это и усиление ветра, снежные заносы, метели и тому подобное. И это все будет. Но оно будет очень кратковременным. Очень быстро будет меняться ситуация с одной на другую. Но температурный режим в среднем на месяц будет выше той нормы, которая рассчитана в соответствии с требованиями Всемирной метеорологической организации по оценке изменений климата.
— Что это означает в цифрах?
— Это значит, что если в Киеве, например, среднемесячная температура января у нас составляет где-то 4 градуса мороза, то в нынешнем году (2024-м), с учетом тех тенденций, которые сегодня имеют место, она все равно будет на 2, а может и на 3 градуса выше этой нормы.
— Это именно то, о чем Вы когда-то сказали, что через 20−25 лет у нас вообще зимы уже не будет?
— Это движение в том направлении, но это не быстрый процесс. Ежегодно эта дата полного отсутствия зимы приближается. Если конечно не будет прекращен рост температуры какими-то искусственными методами или природными факторами. Потому что до конца века, если она вырастет градуса на 3, а такая вероятность чрезвычайно велика, это значит, что точно в Украине зимы не будет.
— Но, как вы знаете, сейчас у нас есть более острый вопрос — это война. Поэтому как сейчас война, которую развязала Россия, влияет на погодные, экологические изменения в Украине? Можно ли это измерить?
— Давайте начнем с глобальных вещей. В целом на глобальном уровне эта война никак не сказывается и не повлияет на изменения глобальных значений температуры, и в том числе региональных по Украине. Но, конечно, влияние есть, во-первых, экологически-вредное. Во-вторых, механическое. И, конечно, все меняется, поэтому мы можем сегодня говорить о каких-то локальных, абсолютно локальных изменениях, по сравнению с соседними территориями.
— Можете привести пример, что вы имеете в виду?
— Это очень просто. В экологическом плане разрушение Каховской ГЭС это глобальная катастрофа. Она распространяется на глобальный уровень в целом, охватывает определенные территории, регионы и акватории морей. То есть, это наши области южные, Херсонская, конечно, в первую очередь. И акватории, которые прилегают к Украине, Черного моря. Многие эксперты оценивают ее как глобальную катастрофу.
— Как эту катастрофу будет чувствовать рядовой житель, который живет там?
— Он это будет чувствовать из-за отсутствия нормального водообеспечения и качественной питьевой воды. Из-за отсутствия орошения тех земель, которые ранее орошались и обеспечивали гарантированный урожай. Из-за качества продукции, которая ухудшится в этом регионе, что выращивается на всех приусадебных участках, ну и на промышленных частично. Это все будет. Поэтому почувствуют все в разной степени, это все почувствуют и Запорожская область, вся Херсонская область, ну и, конечно, не говорю о Крыме, который получал воду из Каховского водохранилища. И Днепропетровская область, потому что там часть крупных населенных пунктов также потребляла Днепровскую воду и воду из Каховского водохранилища.
— Насколько важна для ВСУ ваша работа, как вы сотрудничаете с ними?
— Мы не можем оценивать, скажем так, действия ВСУ в тех или иных условиях, потому что они достаточно специфические и понятно, что у нас нет для этого никакой информации. Другой вопрос относительно обеспечения ВСУ, то я могу заверить в том, что украинские Гидрометцентры, и все наши областные организации делают максимум возможного для обеспечения ВСУ в целом.
— Если это не военная тайна, именно какая важная для Вооруженных сил информация о метрологической ситуации?
— Ну, это с одной стороны очень просто, потому что никакая ракета, никакой снаряд, никакая гаубица не будет стрелять без учета метрологических условий. Без метрологического обслуживания задействование ракетных войск, артиллерии, даже дронов и морских дронов, без учета морской обстановки оно просто невозможно.
— Какая тут связь?
— Да! Вы шпион? (смеется) Расспрашиваете меня о деталях.
— Понял. Итак, если это военная тайна, то двигаемся дальше. Но я теперь не знаю как вы отнесетесь к следующему вопросу. Чего не хватает сегодня нашей Гидрометслужбе для того, чтобы быть более эффективной в своей работе по прогнозированию?
— Нам не хватает автоматических средств измерения, которые передают информацию о погоде, о состоянии гидрологических ресурсов, то есть на реках и водохранилищах, и на морях. Вот этого нам очень сильно не хватает. Нам не хватает еще систем приема и обработки этой автоматической информации, которая может поступать. Пока об этом не говорим, но в наших ближайших планах это все предусмотрено, поэтому, думаю, что ситуация улучшится.
— Спасибо. Поэтому, резюмируя, я скажу так: эта зима будет примерно такой, как и в прошлом году.
— Нет, не такой. Она будет теплее. Будет еще теплее, но будут просто высокие перепады.
— Это следствие климатической разбалансированности.
— Ну, вы уже выучили определенные климатологические термины. Так что спасибо за понимание.