Самой сложной для ВСУ будет первая половина 2024 года, считает Сергей Згурец, директор информационно-консалтинговой компании Defense Express.
На днях сразу несколько западных чиновников заявили, что Украина не получит в полной мере обещанное и столь нужное ей оружие. В частности, министр обороны Германии Борис Писториус признал, что Евросоюз пока не сможет, как обещал, предоставить Украине 1 млн артиллерийских снарядов до марта 2024 года. Тоже самое заявил Жозеп Боррель, высокий представитель ЕС по вопросам внешней политики и политики безопасности: по его словам, пока передано чуть больше, чем 300 тыс. снарядов. И наконец Джейк Салливан, советник президента США по вопросам нацбезопасности, признал, что без утверждения нового пакета помощи Украине в Конгрессе возможности США уменьшаются с каждой неделей.
«Это уже влияет на нашу способность дать Украине все, что ей нужно, — заявил Салливан, — и этот эффект со временем будет только усиливаться».
Что все это означает для фронта, и как будет разворачиваться ситуация дальше, NV попросил прокомментировать Сергея Згурца, директора информационно-консалтинговой компании Defense Express.
«Боеприпасы — это действительно важнейшая составляющая, которая определяет эффективность боевых действий в современных боевых условиях — как в наступлении, так и в обороне. Когда мы говорим об определенном количестве боеприпасов, которые используем, то речь идет о цифре от 3 до 8 тыс. выстрелов в сутки, что фактически говорит о том, что в месяц нам нужно где-то в пределах не менее 300 тыс. боеприпасов, если говорить о средних потребностях. А потребности, которые соответствовали бы реальным возможностям артиллерии, — это где-то 500 тыс. боеприпасов в месяц. Звучит фантастически, потому что эти цифры упираются в возможности наших партнеров обеспечивать Украину такими объемами боеприпасов.
Здесь начинается главная проблема — это способности европейских и американских предприятий поставлять нам соответствующее количество боеприпасов. Сегодня европейцы нам поставили в рамках контракта 300 тыс., американцы в целом с начала боевых действий поставили около 2 млн боеприпасов.
Дальше — наиболее сложный период следующего года. Сейчас пробелы с уменьшенными объемами поставок мы заполнили за счет кассетных боеприпасов из США. Общие запасы там составляют около 3 млн, то есть определенный резерв есть, потому что те боеприпасы европейские страны и США использовать не будут, учитывая собственные ограничения. Мы их можем использовать.
Но с изготовлением новых боеприпасов ситуация такова, что США только где-то в 2025 году выйдут на темп 100 тыс. в месяц. Компании в европейских странах сейчас изготавливают где-то 300 тысяч в год, и они хотят увеличить вдвое. То есть, фактически, только где-то в 2025 году европейцы и американцы совместно выйдут на те показатели, которые Российская Федерация имеет уже сейчас — в пределах 1,5−2 млн боеприпасов, которые производит РФ в год. То есть, фактически мы можем говорить о том, что европейская и американская промышленность не успевает за потребностями. Этот gap закрывается кассетными боеприпасами. Следующий год, в частности первое полугодие будет наиболее сложным, а дальше все будет зависеть от того, насколько европейцы и американцы смогут увеличить объемы. И, так или иначе, по запасам боеприпасов мы выйдем на паритет с РФ только к концу следующего года, в лучшем случае.
Фактически, на каждом участке фронта ситуация разная. И здесь не только количество боеприпасов является решающим. Решающей является эффективность самих орудий, работа по уничтожению орудий и запасов боеприпасов противника. То есть в любом случае мы говорим о том, что да, боеприпасов может не хватать, но эффективность их применения и эффективность боевых действий будут зависеть от того, насколько каждая из сторон будет решать этот комплекс проблем. От уничтожения вражеских запасов, орудий и собственных подходов к концентрации орудий на определенных направлениях. Это как раз задача уже для конкретных военных группировок на конкретных направлениях».