За время войны СБУ расследовала около 8 тыс. уголовных производств по случаям коллаборации. Но если не изменить законодательство, то с освобождением всех украинских земель будут осуждать даже за лайки в соцсетях.
Сейчас несколько десятков людей в Киеве решают судьбу миллионов украинцев — жителей как уже освобожденных районов страны, так и пока оккупированных Крыма, Донетчины, Луганщины, юга Запорожской и Херсонской областей.
Речь идет о том, что именно в это время представители комитета Верховной Рады по вопросам правоохранительной деятельности пытаются на законодательном уровне четко ответить на двойной вопрос: кто является коллаборантом, и кого и как за это нужно наказывать?
Две статьи
С марта прошлого года все, что связано с предательством и сотрудничеством с оккупантами регулируют, по сути, только две статьи Уголовного кодекса (УК). И они не охватывают весь спектр этой сложной темы.
В начале полномасштабного вторжения Рада внесла изменения в УК, усилив уголовную ответственность за коллаборационистскую деятельность. Речь идет о статьях 111−1 и 111−2. Именно ими, по сути, и руководствуются правоохранительные органы, которые занимаются определением и расследованием примеров предательства и сотрудничества с оккупантами.
Эти статьи почти дублируют друг друга и предусматривают наказание в виде лишения свободы и права занимать определенные должности или штрафы за целый ряд действий. А именно за: публичное отрицание гражданином Украины осуществления вооруженной агрессии против Украины; публичные призывы поддержки действий или решений государства-агрессора; добровольное занятие должностей в незаконных органах власти; осуществление пропаганды в учебных заведениях; внедрение стандартов образования государства-агрессора; передача материальных ресурсов незаконным вооруженным или военизированным формированиям, созданным на временно оккупированной территории; организация мероприятий политического характера, информационная деятельность в пользу государства агрессора.
И если относительно наказания людей, замешанных в убийствах, пытках, изнасилованиях, пособничестве российской армии на временно оккупированных территориях дискуссий не возникает, и эту тему тщательно прорабатывает СБУ еще до деоккупации территорий, то относительно того, что касается работников учебных заведений, коммунальных предприятий, а также определения понятия «принуждения» существует много противоречивых мнений.
«Статьи широко прописаны, — фактически, это позволяет в индивидуальном порядке решать, кого считать коллаборационистами, а кого — нет. Это остается на усмотрение следователя», — пояснил NV анонимный источник в СБУ.
Из-за упомянутой «широты» под действие двух «предательских» статей потенциально подпадают десятки тысяч, если не больше, людей с оккупированных территорий.
Вот именно за совершенствование ответственности за коллаборационистскую деятельность и взялись представители комитета ВР по вопросам правоохранительной деятельности.
Некоторые из них не под запись признали в беседе с NV, что существующие статьи УК писались быстро, чтобы отреагировать на угрозу в начале вторжения.
Проект от депутатов
Депутатская рабочая группа совсем недавно — в октябре — представила законопроект 10136 авторства представителей почти всех фракций. Этим документом его разработчики предлагают в основном усилить уголовную ответственность за разного рода предательство.
Например, вместо нынешнего наказания в виде запрета занимать определенные должности сроком до 15 лет за публичное отрицание войны или публичные призывы к поддержке РФ, нардепы предлагают наказывать штрафом от 51−85 тыс. грн или заключением до трех лет.
Также авторы проекта хотят усилить ответственность за добровольное занятие гражданином Украины должностей, не связанных с выполнением организационно-распорядительных обязанностей в оккупационной администрации государства-агрессора, — ввести лишение свободы до трех лет или штраф до 102 тыс. грн.
Уже сейчас подобных дел около 7 тыс. А с предложенными мерами, как говорят правозащитники, по этим статьям можно будет наказывать и сажать в тюрьму еще большее количество людей.
«Статья 111−1 не очень хорошо прописана. Большинство приговоров, которые есть сейчас в реестре судебных решений — а их почти 700, по части первой и второй этой статьи. Санкции по ним — ограничение права занимать определенные должности. Депутаты же вводят лишение свободы. С точки зрения практики, это самые легкие статьи, потому что можно сделать анализ сети „одноклассники“, и за лайк или распространение информации человек получит обвинения», — объясняет Алена Лунева, директор по адвокации Центра прав человека Zmina.
NV обратилось за уточнением по количеству дел по этим статьям в государственную уголовно-исполнительную службу, но там на момент публикации материала так и не ответили на запрос редакции.
Зато в СБУ изданию рассказали, что с начала войны ее следователи уже расследовали более 7 тыс. уголовных производств именно по статье 111−1.
«Фигурантами по этим делам проходят почти 2900 человек. В суд направлено более 2 тыс. производств в отношении почти 2100 человек. По 330 коллаборационистам суды уже вынесли приговоры. Один из последних — 15 лет тюрьмы гауляйтеру Херсонщины Владимиру Сальдо, который возглавляет местную оккупационную власть», — рассказали в Службе.
По статье 111−2, то по ней СБУ расследовала почти 1 тыс. уголовных производств в отношении более 300 человек. В суд направлено почти 200 дел.
Кому — штраф, а кому — тюрьма
Правозащитники отмечают, что усиление ответственности не решит проблему с индивидуальным подходом к определению, кто коллаборационист, а кто — нет, кому присуждать штраф, а кого сажать в тюрьму.
«В УК есть статья 436−2 — это глорификация действий российской армии, поддержка оккупанта. И она уже сейчас имеет в санкции лишение свободы. То есть правоохранитель должен сам выбирать: или ему квалифицировать преступление по части первой статьи 111−1, и тогда это будет ограничение права занимать должности, или это лишение свободы. Это исключительно человеческий фактор», — отмечает Лунева.
В официальном представительстве президента Украины в Крыму NV объяснили, что по их подсчетам только на временно оккупированном полуострове около 200 тыс. человек, которых по этим статьям можно наказывать за коллаборационистскую деятельность. И поэтому нужны четкие критерии для определения нарушения. «Потому что[украинская] власть как бы говорит: всех не посадим, но кого посадим, разберемся потом. А это почва для российской пропаганды. Что делать с людьми, которые платили налоги на тех территориях? Часть правоохранителей трактует это как хозяйственную деятельность, часть — нет. Или с работниками Энергоатома? Или с людьми, которые занимались посевом? Президент говорил, что надо сеять. Но это — состав преступления, потому что это хозяйственная деятельность», — говорит Лунева.
Однако депутаты, с которыми пообщался NV, уверяют: разобраться, где были действия ради обеспечения выживания, а где — хозяйственная деятельность в интересах агрессора, будет достаточно легко.
Но даже авторы законопроекта еще не разобрались, что делать с учителями на временно оккупированных территориях.
Сейчас депутаты предлагают расширить ответственность не только на тех, кто внедрял российские стандарты образования, но и на тех, кто их реализовывал. По такому определению под действие статьи точно подпадают все учителя во временно оккупированном Крыму. «Как доказать такие действия? Если приходим в школу и там лежат российские учебники, то мы доказали и внедрение и реализацию», — не под запись объяснил один из авторов законопроекта.
Что касается врачей, то они, согласно международному гуманитарному праву, не подпадают под преследование. Однако все люди, занимавшие административные и руководящие должности в медучреждениях, должны понести ответственность.
Еще одна проблема — доказательство того, как совершались «предательские» действия: под принуждением или по собственной воле?
«Например, родители, которые давали разрешение на выезд детей в РФ или в Крым в лагеря, также могут считаться коллаборационистами. Или дети, которым исполнилось 16 лет, и которые используют российские нарративы, которые им вбивали в голову в школах, могут быть наказаны. Или есть история изнасилованной российским солдатом женщины, которая не сопротивлялась. А она не делала это потому, что рядом была российская техника и оружие. Но и ее могут считать коллаборационистом. И уже некоторых пострадавших допрашивают, как потенциальных соучастников», — не под запись рассказал редакции один из правозащитников.
Разные условия — разный подход
В представительстве президента в Крыму объяснили NV, что они акцентируют внимание на разнице в ситуациях на временно оккупированных территориях.
«Стоит учитывать продолжительность оккупации. Почти за 10 лет оккупации Крыма большое количество людей так или иначе взаимодействовали с оккупационными администрациями. Мы транслируем международному сообществу, что не признаем то, что происходит на временно оккупированной территории, и принудительную паспортизацию. Но если формально применить статью 111−1 к Крыму, то это будет означать, что потенциально большое количество людей подпадет под ответственность», — считает Ольга Куришко, заместитель Тамилы Ташевой, постоянного представителя президента в Крыму.
По словам Куришко, точно должны быть привлечены к ответственности лица, которые занимали руководящие должности или принимали решения, которые привели к нарушению прав человека. «Люди не должны бояться ответственности за сам факт проживания на временно оккупированной территории. Если это пекарня, которая продавала хлеб людям, то мы не видим умысла, это обеспечение важных потребностей», — добавляет она.
Также в представительстве говорят, что надо наказать всех, кто совершал преступление, независимо от национальности, будь то крымский татарин или кто-то другой.
Правозащитники также отмечают необходимость введения люстрационного механизма.
Ради крепкой власти
Авторы законопроекта говорят, что одна из главных его идей — исключить участие лиц, совершивших коллаборационистскую деятельность, в политической жизни страны на следующие десять лет. Документом увеличивается срок снятия судимости даже за легкие коллаборационистские преступления. Ведь, как пояснил один из авторов проекта, «если Украина не сможет привлечь к ответственности коллаборационистов, то мы не сможем построить крепкую украинскую власть, — возрастает риск самосудов».
«При этом суть наказаний, согласно УК, это же не только о тюрьме: там есть и штрафы, и запрет занимать определенные должности. Проект закона в первых трех частях статьи 111−1 сфокусирован прежде всего на штрафы. Там где речь идет о тяжких преступлениях, граничащих с государственной изменой, — когда лицо работает в оккупационной администрации, силовых или военных структурах оккупанта, — конечно, светит тюрьма. Но этих людей не десятки тысяч. Их меньше. Плюс опыт деоккупации прошлого года говорит о том, что они бегут в Россию первыми», — пояснил NV Андрей Осадчук, первый заместитель председателя комитета ВР по вопросам правоохранительной деятельности.
Пока никто из депутатов не готов спрогнозировать, когда законопроект может быть вынесен на голосование. «Этот документ лежал несколько месяцев, и это уже запоздалые решения. Затем по нему советовались с Офисом президента, а там есть нарратив, что мы должны мягко заходить на освобожденные территории, — это точно ретранслирует наше официальное представительство в Крыму. А для них законопроект слишком жесткий», — пояснил редакции собеседник среди народных депутатов.