NV пообщался с украинкой Софией Заяц, которая четыре года живет в Израиле и была среди гостей музыкального фестиваля Supernova Sukkot Gathering, посетителей которого боевики ХАМАС расстреляли 7 октября. Девушка чудом выжила, многие ее знакомые погибли или пропали без вести.
София Заяц — украинка из Львова, которая после обучения в Польше переехала в Израиль, где живет уже четыре года. Живя в городе Ришон-ле-Цион возле Тель-Авива, девушка регулярно посещала музыкальные мероприятия в пустыне Негев. 6 октября она отправилась на фестиваль Supernova Sukkot Gathering, решив совместить посещение мероприятия с празднованием своего дня рождения, который отмечала 2 октября.
На следующее утро, 7 октября, название этого фестиваля узнал весь мир. Боевики террористического движение ХАМАС ворвались из Сектора Газа и начали хаотичные убийства в приграничных населенных пунктах. Они атаковали и тысячи участников фестиваля Supernova Sukkot Gathering.
София говорит, что так или иначе знала 80% участников и организаторов фестиваля, многие из которых были убиты или взяты в плен. Украинка чудом осталась живой и в общении с журналистом NV Сергеем Окуневым рассказала о том, как происходило кровавое нападение ХАМАС 7 октября.
NV публикует ее историю в формате монолога.
***
«Это не наркотики и алкоголь. Это о любви». О фестивале и его локации возле Газы
— Я очень долго ждала этого фестиваля. Это должно было совместиться с празднованием моего дня рождения, который был 2 октября. Мы приехали [6 октября] в 12 ночи, танцевали, все было, как обычно.
Мой друг, с которым я приехала, там работал. Люди думают, что тот фестиваль — это наркотики, алкоголь и все в том роде. Но это не так. Мы туда приходим разделить любовь. Я знаю очень много людей, которые не употребляют ничего, даже алкоголя, которые пришли в тот вечер так же за любовью и общением. Организаторы [фестиваля] иногда приходят в дома людей с инвалидностью, помогают им, делают различные собрания для людей, которые имеют потребности. Это как некое движение, понимаете? Это очень хорошие люди. Их целью была любовь и мир.
Это не первый раз, когда вечеринка происходит в той локации. Многие мне говорили: «Что ты делала возле Газы?! Как ты могла туда поехать?! Это же Газа!». Но мы находимся в Израиле, мы находимся на своей территории. Никто не мог подумать, что нас приедут убивать за то, что мы танцуем. Некоторые люди живут всю жизнь возле Газы. Города Ашкелон, Сдерот, Ашдот. Война здесь, в Израиле длится всю жизнь, всю жизнь они воюют. Но такого никто не ожидал.
«Сначала мы даже шутили о фейерверках». Об утре 7 октября и атаке ХАМАС
В 6 утра [7 октября] я решила записать видео на память. Это было первое видео за ночь, раньше я не снимала, просто отдыхала. Это было в 6:04. Буквально через 15−20 минут, как вышло солнце, я повернула голову и увидела, как летят ракеты. Большинство людей были спокойны относительно того, мы даже шутили: «О, фейерверки!». Конечно, тогда никто ничего не знал. Тем более это Газа.
Я не первый раз вижу, как из Газы летят ракеты. У нас есть Железный купол, который работает очень хорошо. Поэтому здесь это как норма, я была спокойна и до конца уверена, что ничего плохого не может произойти.
.coronavirus_subscribe.black-style, .coronavirus_subscribe.black-style
.collection_form__container{background:#262626;color:#fff}
.updated-style{box-shadow:0px 4px 4px 0px rgba(0, 0, 0, 0.25)}.updated-style .bn.bn-primary.bn-block{box-shadow:0px 4px 4px 0px rgba(0, 0, 0, 0.25)}.updated-style
.collection_form__main__subtitle{line-height:1.2;font-size:13px}.updated-style
.collection_form__main__title{margin-bottom:15px;font-family:’Noto Serif’}.updated-style
.collection_form__form{margin-top:15px}.updated-style .collection_form__not_subscribed,.collection_form__subscribed{min-width:auto}
Потом через 5 минут выключается музыка. Я вижу, как со сцены говорит наш друг, один из организаторов: «Падайте все на землю, идут обстрелы. Обломки могут падать на нас». Мы полностью на открытой территории. Еще через несколько секунд к нам подбежала полиция, но ее было очень мало — это была охрана фестиваля на случай, если кто-то из участников будет неправильно себя вести. Это не та полиция, которая защищает от вооруженных боевиков. И количество [охранников фестиваля] было очень маленьким. Они подняли нас с земли и кричали, чтобы мы бежали в сторону наших палаток. Я была абсолютно спокойна и продолжала сидеть, пока кто-то стал бежать. Возле меня сидела и плакала девушка. Я еще ее успокаивала, говорила: «Камон, это Газа, такое бывает, чего ты плачешь? Все будет хорошо, мы почти в безопасности!».
Так как мой друг там работал, наша машина была очень близко у выхода, мы могли очень легко уехать. Нам повезло. Я видела, как появляется очередь, потому что люди уже начинают паниковать, открывать другие машины, пробовать сесть в нашу машину. Я предложила немного объехать другим путем. Мы выехали на главную дорогу и буквально через 10 секунд началось то.
Я просто не верила своим глазам. Я вижу, что справа и слева уже стоят две расстрелянных машины, и это не из-за ракет. Там полно мертвых людей. Но я даже не понимаю, мертвые они или живые, что происходит. Я поднимаю глаза на дорогу — и вижу, что на нас едут три джипа с террористами. Они еще относительно далеко, но я прекрасно вижу, и они уже едут прямо на нас. И мой друг просто бросает руль, он начинает кричать: «Теракт! Здесь теракт! Теракт! Теракт!». В направлении нашей машины начинают стрелять. Я просто наклоняю голову, смотрю на своего друга и говорю: «Мы не можем сегодня здесь умереть». Я не знаю, почему я так сказала. Просто подумала: такие люди, как мы, не можем сейчас здесь умереть.
Я до сих пор не верю, что с нами ничего не случилось! Мы пролетели сквозь них, как будто мы буквально проникли сквозь них. Мы были в панике и ехали 200 км в час. Я думала, что нас могут не только расстрелять, мы можем просто врезаться или слететь с дороги.
Людей, которые выехали раньше меня, взяли в плен. Если бы мы не делали этих пауз, не ждали, то, возможно, мы бы тоже оказались бы в плену. Моя подруга выехала чуть позже. Мы говорили с ней по телефону, я говорила ей, что происходит. Потом связь пропала. Сейчас нам пишут в новостях, что она в плену. Она и еще 3−4 моих друга. Мы не знаем до сих пор, живы они или мертвы.
«Нас не пустили на базу. Потом мы узнали, что всех там убили». О попытке спрятаться на военной базе
Мы звонили в полицию, но никто не брал трубку. Мы подъезжаем к военной базе, это относительно недалеко. Там такой участок, они почти всегда там охраняют, возле самой основной базы. Нам просто никто не открыл дверь. Я тогда не понимала: как так, они же должны нас защитить! Нас никто как будто не слышал, мы пробыли там буквально 30 секунд, и я говорю: «Давай разворачивайся, едем». Уже позже, когда мы приехали домой, мы увидели видео с той базы. Там все люди мертвы, их всех убили. Если бы мы попали на ту базу, то могли бы быть на месте тех людей. Я сказала: «Боже, как хорошо, что нам никто не открыл дверь, как хорошо, что они не успели и не услышали нас. Потому что, если бы мы туда заехали, то остались бы там мертвые». [Боевики] зашли туда, снимали это все на Facebook Live, они это все транслировали и убивали людей. Солдаты были молодые люди, такие, как я, моего возраста.
Мы выехали с той базы и просто ехали прямо. По дороге мы увидели две машины и не поняли: люди из них выходили. Но все еще летели ракеты, они все время падали где-то относительно недалеко. И вдруг мы видим, что эти две машины останавливаются. Мы открываем окно, и я издалека кричу: «Что случилось? Куда вы бежите?». И вдруг мы видим, что это арабы. Тогда я просто кричу другу, что это арабы, и мы начинаем кричать вместе от страха… Газ в пол, как говорят, — и мы полетели в другом направлении. Мы ехали 200 км в час всю дорогу.
Я почувствовала, будто была в каком-то фильме ужасов. То, что происходило с нами… Мы просто чудом спаслись.
«Я знала 80% тех, кто там был. Я думаю, жертв значительно больше». О последствиях атаки и попытке ХАМАС отрицать убийства гражданских
Я знала 80% людей с того фестиваля. Каждого человека, которого показывают в новостях — я почти каждого знала, даже если не лично, то просто в лицо. Мы встречаемся на вечеринках. Для нас, я думаю, это было самое кровавое утро, которое мы запомним очень надолго и никогда не забудем.
Я знаю, что люди, которые бежали с фестиваля, бежали в одну сторону, а их окружили с другой стороны. И когда они начали бежать, то бежали в сторону Газы. И даже не понимали, что они туда бежали. Да, я знаю, что некоторые «представители» ХАМАС — если можно их так назвать — сказали, что якобы не убивали мирных граждан. Но я знаю, что они приехали нас убивать, они приехали именно на фестиваль, они ждали, пока люди выйдут. Они ждали, они знали, что люди сейчас начнут уезжать.
Почему мы просто пролетели сквозь них? Почему они не атаковали поселение, которое было на пути к фестивалю? Их цель была не наша одна машина, им было важнее добраться туда, на сам фестиваль. Они [террористы ХАМАС] приехали, они бросали гранаты, они ехали с полными машинами оружия. Я видела, как они сидели на оружии, — там было столько оружия, что они сидели на нем. Они приехали показать, на что они способны. Их целью был сам фестиваль.
Официально написали, что было 260 убитых. Но 260 убитых было, наверное, в ту минуту, когда я выехала оттуда и видела трупы. Возможно, вы видели видео, оставшееся после фестиваля. Дорога, по которой мы ехали, тогда там было только две машины расстрелянных. А потом их стало очень и очень много. Я думаю, только после меня там только 260 погибших. Я не удивлюсь, если только с фестиваля будет 1200 погибших. Информация обновляется по несколько раз в день.
«Люди с которыми я танцевала, уже в армии, уже воюют». О настроениях в Израиле сейчас
Все мое окружение, чуть ли не все мои знакомые — все уже в армии, все сейчас воюют. Кто-то уже ближе к Газе, кто-то дальше, но все, весь Израиль. Те, кто со мной танцевал плечо в плечо в ту ночь, утром отправили мне фотографию, что они живы и что они едут уже в армию. Друзья, которые были с нами, танцевали со мной, — они уже в армии, они уже воюют.
Мы все надеемся, что пройдет обмен пленными или еще что-то и они будут освобождены. Мы молимся, вся страна, мы надеемся. Я знаю, что надежда иногда угасает, но я знаю, что они вернутся, они должны.
«Мои друзья сразу вспомнили о Буче». Об аналогиях с нападением России на Украину
Все мои друзья полностью поддерживают Украину. Я буквально не встречала тех людей, которые были бы [мнения] «не все так однозначно». И на фестивале было много людей, у кого были флаги на машине, маленькие, или что-то такое. То, что происходило на фестивале, полностью описывает то, что было у нас в Украине, в Буче.
Раньше некоторые говорили: «Мы не верим, что такое происходит, что люди такое испытывают в Украине. Как это возможно?». После 7 октября здесь увидели, как такое возможно. У меня нет никого такого, кто бы не знал, что происходит в Украине, что происходило в Буче, что происходило в других городах.
Я была у друзей дома несколько дней, они поддерживали меня. Помню, мы смотрели новости и в какой-то момент я уснула, но услышала, как кто-то из моих друзей сказал: «Переключи, чтобы Софа того не видела. Ей сейчас напомнит Бучу». Я открыла глаза и увидела эти видео с расстрелянной дороги. Сами мои друзья из Израиля не были в Буче, но они просто видели те кадры. И их первое сравнение было с Бучей. Я видела, что было в Буче по кадрам, я видела, что осталось после фестиваля. Это очень похоже.
.print_magazine_promo{ position: relative; background: #f5e7d9; border: 2px solid #000; margin-top: 15px; padding: 60px 40px 110px 40px; font-size: 17px; line-height: 1.3; } .print_magazine_promo .logo{ position: absolute; top: -20px; left: calc(50% — 35px); width: 70px; } .print_magazine_promo .wrez{ position: absolute; bottom: 0px; left: calc(50% — 180px); width: 360px; z-index: 1; } .print_magazine_promo .text{ position: relative; z-index: 2; } .print_magazine_promo .text a { color: var(—main-color-darken); text-decoration: underline; }
