Как 32 года назад родился и умер ГКЧП. Пять самых памятных моментов августовского путча — провальной попытки сохранить СССР

Формально ГКЧП появился на свет за день до начала исторических преобразований в СССР. 20 августа 1991 года должен был начаться процесс подписания нового Союзного договора. Часть советских республик (однако далеко не все) планировали создать конфедеративный Союз суверенных государств, получив большую самостоятельность. Остальные намеревались окончательно отделиться от Союза.

Часть политического руководства СССР считала эти события развалом государства, а также опасалась потерять высокие должности после преобразований, ставших продолжением «перестроечного» курса советского президента Михаила Горбачева. Именно поэтому они втайне разработали план введения чрезвычайного положения и отстранения Горбачева от власти. Их попытка провалилась за три дня — 19−21 августа 1991 года, которые вошли в историю как августовский путч и стали предвестником окончательной смерти СССР.

НВ напоминает о самых знаковых событиях путча 1991 года.

1. Заточенный в Форосе Горбачев

Десять лет назад, в 20-ю годовщину создания ГКЧП, Михаил Горбачев заявил, что владел информацией о готовившемся путче. «Говорят, Горбачев знал, а как ему было не знать… Откуда только не звонили мне, не предупреждали: путч, путч, путч […] Самое главное было не довести до крови большой. И мы избежали», — прокомментировал те события бывший генсек и первый президент СССР.

И все же когда 4 августа 1991 года президент СССР отправился отдыхать в Крым, то вряд ли мог представить, что спустя две недели президентская резиденция Заря в Форосе станет для него местом настоящего заточения. Пока Горбачев был в Крыму, продолжая исполнять свои служебные обязанности, в Москве готовились к созданию ГКЧП — Государственного комитета по чрезвычайному положению.

С 7 по 15 августа глава КГБ СССР Владимир Крючков провел серию встреч с отдельными членами будущего комитета в закрытой гостевой резиденции Комитета госбезопасности. Параллельно Крючков поручил двум своим сотрудникам готовить необходимые документы для введения в стране чрезвычайного положения, сообщив одному из них, что у Горбачева «психическое расстройство».

План начал материализоваться. 17 августа в состояние повышенной боевой готовности были приведены несколько подразделений спецназа КГБ, а в той самой секретной резиденции КГБ собрался «костяк» будущего ГКЧП.

Было принято решение ввести режим чрезвычайного положения с 19 августа, добиться от Горбачева подписи необходимых указов (или заставить его уйти в отставку, а полномочия передать вице-президенту СССР Геннадию Янаеву).

18 августа часть заговорщиков, а также несколько высокопоставленных военачальников вылетели в Крым — на военном Ту-154, закрепленном за министром обороны Дмитрием Язовым. Они встретились с Горбачевым в его резиденции в Форосе. Впоследствии участники этой встречи излагали ее детали крайне противоречиво, однако ее исход был однозначен: поддержать путчистов и санкционировать ГКЧП Михаил Горбачев отказался.

.coronavirus_subscribe.black-style, .coronavirus_subscribe.black-style
.collection_form__container{background:#262626;color:#fff}
.updated-style{box-shadow:0px 4px 4px 0px rgba(0, 0, 0, 0.25)}.updated-style .bn.bn-primary.bn-block{box-shadow:0px 4px 4px 0px rgba(0, 0, 0, 0.25)}.updated-style
.collection_form__main__subtitle{line-height:1.2;font-size:13px}.updated-style
.collection_form__main__title{margin-bottom:15px;font-family:’Noto Serif’}.updated-style
.collection_form__form{margin-top:15px}.updated-style .collection_form__not_subscribed,.collection_form__subscribed{min-width:auto}

После этого первый и последний президент СССР оказался в изоляции (хотя члены ГКЧП это отрицали, а российская пропаганда в своих материалах последних лет о путче убеждает, что Горбачев «самоизолировался» и «просто ждал развязки»). На госдаче в Форосе отключили связь, объект контролировали войска, самолет и вертолет Горбачева также были блокированы.

В ночь на 19 августа Янаев подписал документы о создании ГКЧП, в состав которого вошли:

• вице-президент СССР Геннадий Янаев,
• глава КГБ Владимир Крючков,
• премьер-министр СССР Валентин Павлов,
• министр обороны Дмитрий Язов,
• зампред Совбеза СССР Олег Бакланов,
• министр внутренних дел Борис Пуго,
• председатель Крестьянского союза СССР Василий Стародубцев,
• президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР Александр Тизяков.

Ранним утром 19 августа было официально объявлено, что Горбачев болен и из-за своей недееспособности якобы больше не может руководить страной, а вся полнота власти переходит к вице-президенту СССР Геннадию Янаеву.

Члены новосозданного комитета сразу же подписали свое первое постановление, в котором решили:

• ввести чрезвычайное положение сроком на полгода «в отдельных местностях СССР»;
• запретить митинги, демонстрации и забастовки,
• приостановить деятельность политических партий, общественных организаций и массовых движений,
• выделить всем желающим жителям городов 15 соток земли в личное пользование.

В поддержку этого плана в Москву стянули войска: они должны были оцепить главные объекты города, включая Центральный телеграф, ТАСС, телецентр в Останкино, радиостанции, ТЭЦ, водонапорные станции, мосты и подъезды к ним. Подразделения КГБ и МВД СССР блокировали Манежную площадь и Кремль, часть армейской бронетехники заняла позиции у Белого дома. Кроме того, в дни путча дополнительные войска были переброшены в окрестности Ленинграда, Киева, Таллина, Тбилиси, Риги.

2. Лебединое озеро

Частью плана по захвату власти путчистами была полная информационная блокада и использование избранных советских СМИ как рупоров ГКЧП.

Ранним утром 19 августа войска окружили телецентр в Останкино. Все каналы были отключены от эфира и перекоммутированы на Первую программу Центрального телевидения. Начиная с 6 утра центральный телеканал и радио многократно транслировали первые заявления и документы ГКЧП, а большую часть телеэфира в перерывах между этими выпусками заполнил балет Лебединое озеро.

Довольствоваться такой эфирной сеткой была вынуждена вся страна, пребывания в неведении о реальном положении дел в Москве, судьбе Горбачева и легитимности ГКЧП.

И хотя впоследствии бывший глава Гостелерадио СССР Леонид Кравченко неоднократно уверял, что классический балет изначально стоял в телевизионной программе на 19 августа (ее составляли на недели вперед), на фоне внезапного информационного вакуума именно бесконечному Лебединому озеру было суждено стать одним из главных символов ГКЧП. Тем более что и ранее он был предвестником драм и политических сдвигов в СССР: это произведение Чайковского служило музыкальным фоном при похоронах нескольких генсеков — Леонида Брежнева, Юрия Андропова, Константина Черненко.

19 августа пришлось на понедельник, в этот день газеты традиционно не выходили. Однако цензура путчистов коснулась и прессы, что стало очевидно уже 20 августа: выходить было разрешено лишь самым «благонадежным» газетам («Труд», «Рабочая трибуна», «Известия», «Правда», «Красная звезда», «Советская Россия», «Московская правда», «Ленинское знамя», «Сельская жизнь»).

Архивный фильм 1991 года о событиях путча и работе журналистов в те дни:

На фоне эпохи гласности такие меры были неслыханными. В те дни произошел целый ряд важнейших эпизодов прорыва инфоблокады ГКЧП, напоминало несколько лет назад Радио Свобода в специальном исследовании о работе журналистов. Вот самые значимые из них, во многом способствовашие быстрому падению путчистов:

• 20 августа главные редакторы 11 газет демократического толка (в т.ч. КоммерсантЪ и Московские новости), которым запретили выход в печать, решили издать подпольную Общую газету. В этот же день газету зарегистрировало лояльное Борису Ельцину Минпечати РСФСР, и ее первый номер вышел в свет уже 21 августа — благодаря одной из типографий, где за взятку согласились напечатать тираж. Один из материалов газеты получил хлесткий заголовок: «Кошмар, на улице Язов».
• «Благонадежная» газета Известия 20 августа стала единственным печатным изданием, рассказавшим об обращении к народу Ельцина и его соратников, которые назвали ГКЧП незаконным. Главный редактор издания Николай Ефимов, поначалу отказавшийся ставить заметку в номер вместе официальными прокламациями ГКЧП, был вынужден уступить давлению сотрудников типографии: «Верстальщики, линотиписты, мастера типографии заявили, что без обращения Ельцина они печатать Известия не будут», — рассказывал журналист издания Владимир Надеин.
• В дневном и вечернем эфирах программы Время, выходившей на первом канале, журналистам удалось отчасти восстановить для телезрителей полную картину событий. В выпуске за 15:00, как вспоминал Евгений Киселев, диктор неожиданно «зачитала сообщения информационных агентств: президент Буш осуждает путчистов, премьер-министр Великобритании Джон Мейджор осуждает, мировая общественность возмущена». А в вечерний эфир попал сюжет корреспондента Сергея Медведева о реальной обстановке у Белого Дома и знаменитом выступлении Ельцина. «Это стало возможным во многом благодаря мужеству и профессионализму моих коллег. Но меня сразу же уволили с работы. К счастью, ненадолго», — рассказывал Медведев, позже ставший пресс-секретарем Бориса Ельцина.
• Корреспонденту московского бюро норвежской телекомпании NRK Хансу-Вильгельму Штейнфельду ранним утром 20 августа удалось взять интервью у Ельцина, в котором он осудил ГКЧП, и передать его на Запад. «В одном здании с нами находился корпункт финского телевидения, и у них был подземный кабель, позволявший транслировать картинку прямо в Хельсинки. […] В разгар путча КГБ перекрыл абсолютно все телевизионные точки, но они забыли о финском кабеле. 20 августа 1991 года в Белом доме Борис Ельцин дал мне интервью — я был единственным, кто удостоился такой чести […] Я понял, что получил чистое золото, помчался в финский корпункт и моментально отправил интервью в Хельсинки. Спустя час его увидел весь мир», — рассказывал Штейнфельд.

3. Ельцин на танке

Президент РСФСР Борис Ельцин, самый влиятельный из оппонентов путча в разваливающемся Союзе, на момент создания ГКЧП был в Казахстане. Путчисты опасались противостояния с Ельциным, поскольку он был одним из сторонников подписания нового Союзного договора и трансформации СССР. Однако препятствовать его срочному возвращению в Москву не решились — хотя по распоряжению руководства КГБ спецслужбы в те дни контролировали все передвижения Ельцина.

Утром 19 августа Борис Ельцин прибыл в Белый дом — здание Верховного Совета РСФСР, которое в дни путча стало главным центром сопротивления ГКЧП. Российский президент принял решение о неподчинении новосозданному комитету, подписал указ О незаконности действий ГКЧП и вместе с рядом близких к нему политиков составил обращение К гражданам России, в котором призывал к всеобщей бессрочной забастовке.

К тому моменту Москва кипела: тысячи протестующих против ГКЧП начали собираться на нескольких площадях российской столицы и постепенно стягиваться к Белому дому. Сюда же путчисты уже подтянули военную технику, в том числе танки Таманской мотострелковой дивизии.

Однако события развернулись по сценарию, далекому от планов ГКЧП. Вскоре после полудня 19 августа к протестующим у Белого дома вышел Борис Ельцин. Он взобрался на один из танков, пожал руки танкистам и прямо с бронемашины зачитал свое обращение К гражданам России.

«Мы имеем дело с правым реакционным, антиконституционным переворотом. […] Объявляем незаконными все решения и распоряжения этого комитета», — заявил Ельцин, призывая людей «дать достойный ответ путчистам и требовать вернуть страну к нормальному конституционному развитию». Уже к вечеру часть танковой роты Таманской дивизии заявила о верности правительству РСФСР, а не путчистам.

Действия Ельцина и массовые протесты в Москве, масштаб которых лишь нарастал с приближением вечера, стали точкой невозврата в истории августовского путча. Толпы людей окружили Белый дом живым щитом и с 15:30 начали строить баррикады для защиты от возможного штурма здания.

До конца того же дня Ельцин сумел сформировать «резервное» правительство — дублирующий состав Совета министров РСФСР — и отправить его в Свердловск (на случай блокады и подавления оппонентов путча в Москве). Кроме того, российский президент и его соратники издали серию указов, имевших демонстративное значение — о переподчинении Ельцину исполнительных органов власти и армии СССР, о выводе войск из Москвы и возвращении их в места постоянной дислокации.

Около 16:00 Янаев подписал указ о введении в Москве чрезвычайного положения, но спасти ГКЧП это не помогло.

4. Дрожащие руки Янаева

Вечером 19 августа, около 17:00 путчисты дали пресс-конференцию в пресс-центре МИД СССР. Однако вместо того, чтобы убедить страну и весь мир в легитимности своих действий, породили еще большие сомнения в законности ГКЧП.

На фоне нараставшей в Москве волны общественного возмущения лидерам комитета пришлось отвечать на острые вопросы, среди которых был и такой: «Понимаете ли вы, что сегодня ночью вы совершили государственный переворот? И какое из сравнений вам кажется более корректным — с 1917-м или 1964-м годом? [смещение Никиты Хрущева]», — обратилась к ГКЧП журналистка Татьяна Малкина, которой на тот момент было 24 года.

Геннадий Янаев, вице-президент и самопровозглашенный лидер СССР в дни путча, на этой пресс-конференции был главным спикером, но держал себя крайне неуверенно. От миллионов телезрителей в республиках СССР и за его пределами не укрылся факт, впоследствии широко обсуждавшийся: когда Янаев говорил, у него откровенно дрожали руки. Эта деталь не добавила аргументированности ни его обещаниям продолжить курс на демократические новшества в СССР (перестройку), ни робким заверениям в том, что изолированному в Форосе Горбачеву ничего не угрожает, и отстраненный в результате заговора президент «заслуживает всяческого уважения».

5. Три жертвы августовского путча

20 августа 1991 года стало переломным днем августовского путча. Параллельно с Москвой еще одним центром сопротивления стал Ленинград, где на Невский проспект, Дворцовую и Исаакиевскую площади вышли до 400 тыс. человек. Ввести в город войска путчисты не решились, танки и воздушно-десантные части были остановлены на подступах к городу.

В ГКЧП осознавали, что теряют контроль над ситуацией с каждым часом и начали готовить силовую акцию в Москве. Операция по захвату Белого дома должна была пройти с участием трех танковых рот, сил внутренних войск, ВДВ и спецподразделения Альфа. На штурм отводилось до часа, а вероятное количество погибших и раненых оценивалось в 500 — 1 тыс. человек. Ответственность за жертвы ГКЧП планировал возложить на Ельцина и мэрию Москвы, выступив с осуждением их позиции 21 августа.

Военные должны были обстрелять из гранатометов каждое окно [Белого дома] со 2-го по 5-й этаж, после чего мы [спецназовцы Альфы], ворвавшись в здание, провели бы «зачистку»

Силовой сценарий готовил оперативный штаб во главе с замминистра обороны СССР, генерал-полковником Владиславом Ачаловым. Вечером 20 августа план операции был доложен членам ГКЧП и, как предполагалось, будет реализован в ночь на 21 августа. Войска приводились в полную готовность, командиры подразделений готовили подчиненных к «боевым задачам».

«Военные должны были обстрелять из гранатометов каждое окно [Белого дома] со 2-го по 5-й этаж, после чего мы [спецназовцы Альфы], ворвавшись в здание, провели бы „зачистку“. „Зачистка“ производится следующим образом: сотрудник открывает дверь помещения, бросает гранату и дает очередь из автомата», — описывал впоследствии детали плана Леонид Гуменной, командир одного из отделений Альфы.

Однако число добровольных защитников Белого дома к вечеру 20 августа было огромным — по разным оценкам, от 70 до 150 тыс. человек, в их рядах были также часть московской милиции и ветераны-«афганцы». Люди окружили здание живым кольцом и заняли оборону на баррикадах.

И хотя дело дошло до выведения силовиков и военных на исходные позиции, даже в рядах спецназа настаивали на бессмысленности штурма и требовали от высших чинов письменных приказов. «[Командир Альфы Виктор] Карпухин ответил, что есть приказ правительства, — вспоминал Гуменной. — Он повторил это строго несколько раз. Но это не произвело должного эффекта. Мы стали возмущаться, называя штурм безумством».

В итоге никто из членов ГКЧП так и не решился поставить свою подпись под распоряжением о штурме Белого дома, который грозил обернуться кровавой бойней. Около 3:00 21 августа генерал-полковник Ачалов приказал отменить операцию и отвести подразделения из центра Москвы. Более того, к 21 августа большинство воинских частей отказались выполнять приказы ГКЧП. На утро третьего дня путча против министра обороны Язова выступили командующие советских ВВС, ВДВ, РВСН, ВМФ.

И все же драматичные три дня августа 1991-го забрали жизни трех человек. Это произошло в ту же ночь на 21 августа, когда Москва ждала штурма Белого дома. С 23:00 в столице действовал комендантский час, и колонна бронетехники Таманской дивизии, выполняя указания назначенного ГКЧП военного коменданта Москвы, выдвинулась на патрулирование города.

Трагедия произошла в Чайковском тоннеле на Садовом кольце (ныне Новоарбатский). Он был перекрыт баррикадами протестующих против ГКЧП, и люди попытались помешать проезду нескольких БМП — опасаясь, что они движутся к Белому дому.

Они погибли как обреченные. Их убивали как мятежников. Их хоронили как победителей

«Но увидев боевые машины пехоты, стреляющие на полном ходу трассерами, толпа в панике бросилась назад, — описывал события их очевидец, журналист Коммерсанта Михаил Каменский. — Без особого труда, разметав заграждения на подступах к Новому Арбату, восемь БМП, не прекращая выстрелов в воздух, въехали в тоннель. Уже под землей на одну из машин удалось набросить тряпку. Ослепшая БМП, взяв на большой скорости вправо, по касательной проскребла по стене тоннеля, оставив на ней глубокую борозду […]. Обороняющиеся спасались на пешеходных дорожках вдоль стен [тоннеля] и на железобетонном бруствере между опорами. Здесь ослепшая машина задавила первого».

Смятение из-за смерти человека, хаос в тоннеле и попытки людей остановить бронетехнику привели к гибели под гусеницами машин еще двух человек. Тремя жертвами путча оказались:

• 28-летний Илья Кричевский — архитектор проектно-строительного кооператива Коммунар;
• 22-летний Дмитрий Комарь — участник войны в Афганистане, водитель автопогрузчика;
• 37-летний Владимир Усов — экономист предприятия Иком, сын контр-адмирала ВМФ СССР.

«Они погибли как обреченные. Их убивали как мятежников. Их хоронили как победителей», — писал Коммерсант в своем материале о гибели трех мужчин.

Уже 24 августа 1991, через несколько дней после развала ГКЧП, Горбачев присвоил всем троим звание Героя Советского Союза — «за мужество и гражданскую доблесть, проявленные при защите демократии и конституционного строя СССР».

Горбачев вернулся из Крыма в Москву в ночь на 22 августа. Следом за ним в Москве сел самолет с путчистами (Крючковым, Язовым и Тизяковым) — 21 августа на фоне неминуемого краха ГКЧП они летали в Форос на переговоры с советским лидером, но тот отказался их принимать. Все трое после прилета были арестованы, а вице-президента Геннадия Янаева задержали в 6 утра 22 августа в его рабочем кабинете. Задержание ждало и остальных путчистов. Некоторое время, пока шло судебное разбирательство, члены ГКЧП провели в тюрьме, однако в 1994 подсудимых по делу ГКЧП амнистировала Госдума РФ.