Александр Кубраков — вице-премьер-министр по вопросам восстановления Украины. Он тот, кто уже отвечает за восстановление всего разрушенного Россией как сейчас, так и в будущем.
В интервью Week News Кубраков рассказал, по каким мотивам Запад вкладывается в Украину, как тратятся деньги и есть ли лекарство от коррупции, а также о логистике войны и про утро, которое начинается с поставок боеприпасов на фронт.
— Какие ключевые проблемы есть на сегодня по восстановлению Украины?
— Первое и самое главное — то, что война продолжается. И это во многих регионах и на многих направлениях является определенным вызовом. Потому что все равно приоритет и для команды, и для людей все же война.
Утро начинается с военного вооружения, с поставки боеприпасов и так далее. И это будет приоритет. Мы можем что-то планировать, а потом происходит взрыв Каховской дамбы, и опять вся команда на несколько недель выпадает и занимается ликвидацией. И опять мы все ресурсы снимаем и отправляем в этот регион. Перед этим была энергетика.
Война еще идет. Если есть ощущение, что, например, войны меньше в Киеве. И вот будто ты видишь, что, в принципе, нормальная жизнь, как и была до войны. На самом деле это вызов номер один.
Второе — это все же деньги, о них мы тоже будем говорить. Прошлый год нам очень было сложно, потому что были средства, которые выделяло правительство областным государственным военным администрациям на те территории, которые были деоккупированы. Это было минимальное финансирование, потому что на самом деле правительство не могло себе позволить ничего другого, не было возможности. К каким-то проектам, которые мы делали, во второй половине года, ближе к концу подключился Европейский инвестиционный банк. Мы сделали наиболее срочные и наиболее важные мосты на дорогах государственного значения. В основном это были какие-то временные переправы или быстрые решения. И это все, что можно сказать о каком-то восстановлении.
Это были ограничения и по финансированию, и с точки зрения приоритетов.
Этот год — уже другая история. За этот год, с конца прошлого года мы уже много проектов подготовили и подписали их с нашими основными партнерами. 85% проектов восстановления происходят через механизмы международных финансовых организаций.
— То есть, они дают на это средства?
— Да. Это все непростая история — с Европейским инвестиционным банком, с ЕБРР, со Всемирным банком. Это правильные процедуры, которые они тоже пытаются сократить сейчас, ускорить, понимая нашу ситуацию. Но этот путь уже во многом пройден.
Мы начали программу Е-восстановление, начинаем капитально ремонтировать многоквартирные дома, начинаем компенсацию через три дня по полностью уничтоженному жилью. То есть граждане начнут получать деньги. Те, кто полностью потерял свое жилье, будут получать компенсацию.
.coronavirus_subscribe.black-style, .coronavirus_subscribe.black-style
.collection_form__container{background:#262626;color:#fff}
.updated-style{box-shadow:0px 4px 4px 0px rgba(0, 0, 0, 0.25)}.updated-style .bn.bn-primary.bn-block{box-shadow:0px 4px 4px 0px rgba(0, 0, 0, 0.25)}.updated-style
.collection_form__main__subtitle{line-height:1.2;font-size:13px}.updated-style
.collection_form__main__title{margin-bottom:15px;font-family:’Noto Serif’}.updated-style
.collection_form__form{margin-top:15px}.updated-style .collection_form__not_subscribed,.collection_form__subscribed{min-width:auto}
Начинаем [восстанавливать] школы, уже сотнями в этом году, объекты здравоохранения. То есть эти вещи происходят, это важно.
Чего не хватает, на чем сейчас мы полностью тоже будем фокусироваться, и как команда, и как правительство, — это возвращение рабочих мест на тех территориях, которые были оккупированы.
— То, о чем вы рассказываете, выглядит перспективно. Но эта работа будет сталкиваться с двумя большими проблемами. В любом большом проекте, а вы руководите проектом восстановления страны, всегда будет две проблемы. Дефицит времени и дефицит ресурсов. Ресурсами могут быть деньги, могут быть люди. Это вообще не связано с войной. Да, война очень мешает, это самое критическое, что сейчас происходит в стране, но условный Израиль живет в военном состоянии 75 лет, непрерывно с 1948 года. Южная Корея — последние 70 лет. Мы должны понять, что это новая реальность для нас. А для вас это точно не оправдание будет, а дополнительный вызов. Сейчас давайте поговорим о средствах и о людях. Как вы будете это делать? Как мы можем в этом помочь как община?