В своей колонке для The Atlantic историк и журналист Энн Эпплбаум исследует феномен генсекретаря НАТО Йенса Столтенберга, который занимает свой пост последние девять лет
Организация Североатлантического договора объявила, что Йенс Столтенберг, ее генеральный секретарь в течение последних девяти лет, останется на своём посту на почти беспрецедентный десятый год. На прошлой неделе, после того как такой поворот событий уже был предсказан лондонской газетой The Times, а также Financial Times, Politico и еще множеством изданий оборонной промышленности, я встретилась со Столтенбергом в его чистом, функциональном, почти безликом кабинете — белые стены, серый ковер — в глубине блестящей брюссельской штаб-квартиры НАТО. И спросила его об этом.
«У меня есть один план — вернуться в Норвегию», — бесстрастно ответил Столтенберг. Я приподняла бровь. Да, признал он, поступают «просьбы о том, чтобы я остался». Но больше он ничего не стал комментировать. Когда неизбежное объявление было наконец сделано, он заявил, что для него это «большая честь», потому что «в более опасном мире наш великий Альянс важен как никогда».
Трудно найти лучшую иллюстрацию тех качеств, которые делают Столтенберга столь популярным. НАТО — это оборонительный альянс, представляющий самые разные страны и регионы — Восточную Европу и Южную Европу, Скандинавию и Турцию, Великобританию и Францию. Они принимают решения на основе консенсуса. Чтобы достичь этого консенсуса, генеральному секретарю НАТО не нужно лично участвовать в сражениях или выигрывать войны. Это работа верховного главнокомандующего, который всегда является американцем, а также 31 руководителя государств-членов НАТО и их 31 армии. Вместо этого генеральный секретарь, который всегда является европейцем, преуспевает, если он разговаривает со всеми, находит общий язык, договаривается о компромиссах, никогда не допускает утечек информации и не ставит себя в центр истории, даже если эта история о нем самом.
Столтенберг находится на своем месте именно потому,