Катастрофа, пролонгированная во времени. Кто и что в будущем больше всего пострадает от последствий подрыва Каховской ГЭС, — интервью NV

Крупнейшая техногенная катастрофа в Европе за последние десятилетия — так специалисты называют события, ставшие следствием совершенного россиянами 6 июня подрыва дамбы Каховской ГЭС. Это привело к стремительному снижению уровня воды в одноименном водохранилище и наводнению вниз по течению Днепра.

Погибли люди, пришлось эвакуировать значительную часть населения Херсона и расположенных рядом сел. В воду попали сотни тонн машинного масла, а также содержимое свалок, хранилищ горючего, складов с химикатами, удобрениями и могильники животных и тому подобное. Днепр затопил десятки тысяч гектаров лесов и полей, разрушив среду обитания некоторых животных.

В Белом доме заявили, что за вызванные подрывом ГЭС разрушения ответственна Россия, а депутаты Европарламента назвали подрыв дамбы Каховской ГЭС военным преступлением РФ.

Об экологических последствиях этой катастрофы для страны и региона в частности в интервью NV рассказал Игорь Пилипенко, доктор географических наук, профессор Херсонского государственного университета.

Какой экологический риск, вызванный подрывом ГЭС, является самым серьезным, наиболее губительным?

Люди создали огромную искусственную экосистему. Поэтому мы не можем говорить об исключительно экологической проблематике. Я бы сказал, что это, скорее, социо-экологическая проблематика, где на вершине и хозяином этой системы выступает человек, который, вписавшись в эту систему, использует ее водные ресурсы.

Представьте себе древнюю египетскую цивилизацию, которая возникла на берегах Нила, и вот однажды Нила больше нет. Мы не говорим, что у нас там отдельная какая-то цивилизация, но люди своей жизнью, своей системой расселения, хозяйственной деятельностью «сели» на этот ресурс воды, — и сейчас этой воды нет. То есть теперь отсутствует резервуар, который выполнял не только функцию хранения и накопления воды, но и функцию распределения для разных хозяйственных потребностей.

Вопрос об экологическом риске сверхсложный, и на него очень трудно ответить. С моей точки зрения в этой цепочке взаимодействия «природа-население-хозяйство» наиболее пострадавшим звеном будет население.

Что будет происходить с сельскохозяйственными землями, которые сейчас оказались без орошения, от которого они очень зависели? Какими процессами для почв в регионе угрожают последствия подрыва россиянами Каховской ГЭС?

Там у нас довольно пестрая почвенная система. Но больше всего пострадают регионы, которые используют такое центральное магистральное орошение. Для них будет характерно увеличение уровня солености. А это приведет к потере плодородия почв. Хотя, скажем так, в зависимости от того, какой будет год, какие запасы влаги почвы, — возможно, еще какое-то время почвы будут способны давать урожаи.

.coronavirus_subscribe.black-style, .coronavirus_subscribe.black-style
.collection_form__container{background:#262626;color:#fff}
.updated-style{box-shadow:0px 4px 4px 0px rgba(0, 0, 0, 0.25)}.updated-style .bn.bn-primary.bn-block{box-shadow:0px 4px 4px 0px rgba(0, 0, 0, 0.25)}.updated-style
.collection_form__main__subtitle{line-height:1.2;font-size:13px}.updated-style
.collection_form__main__title{margin-bottom:15px;font-family:’Noto Serif’}.updated-style
.collection_form__form{margin-top:15px}.updated-style .collection_form__not_subscribed,.collection_form__subscribed{min-width:auto}

Например, будем переходить на культуры, которые требуют меньше влаги, будем выводить из товарного производства огромные массивы лука, баклажанов, сладкого перца, томатов и так далее.

На песчаных почвах, где орошение имело характер местного, где использовались подземные воды, там эта проблема будет меньше. Поэтому надеемся, что тот уровень подземных вод, который там формировался, позволит еще долгие годы нашим аграриям, в частности мелким, продолжать выращивание сельскохозяйственных культур, прежде всего овощных, в частности в закрытом грунте — в парниках, теплицах.

Что касается выращивания на открытом грунте, то на песчаных почвах, где в основе материнской породы есть песок, и относительно неглубокое залегание грунтовых вод, в принципе можно продолжать выращивание и бахчевых культур. Скажем так, известные херсонские арбузы, которые знают большинство потребителей Украины, это же не Херсон, и не район Олешковских песков. Это преимущественно Чаплинка, частично Новотроицкий район, Каланчацкий район и так далее. Там будут они расти, хотя и есть риски. Зависит от того, влажный ли весенний период, достаточно ли воды, чтобы дать урожай.

Итак, сложнее всего будет с овощными культурами?

Да. И меня больше интересует овощной набор в иерархии, скажем так, потребительских ценностей. Я думаю, что все украинцы еще в прошлом году почувствовали отсутствие Херсонщины на рынке овощных культур Украины. Безусловно, в других регионах страны наблюдается рост овощеводства, в частности благодаря применению тепличного хозяйства. Но вы же понимаете, что ресурсы тепла, условно говоря, лесостепи, Прикарпатья и Херсонщины или Николаевщины, несопоставимы. Другой набор температур.

Засоление почв, о котором вы говорите, это обратный процесс? Как впоследствии это можно наладить?

Этот процесс «вылечивается» только орошением.

Экологи еще говорили и об угрозе опреснения Черного моря. Насколько это серьезная проблема?

Это явление наблюдается, безусловно. Внезапный выброс, как мы можем уже говорить, где-то 8−10 кубических километров воды в северо-западную акваторию Черного моря приводит к стремительному падению уровня солености в северо-западной части моря. Это, безусловно, влияет на морские организмы по всей экологической цепи. Это может повлиять на их ареалы обитания, перемещение их вдоль берега. Но мы же помним, что Черное море имеет еще сероводородный слой, и они не могут там переместиться очень быстро на глубину. Здесь важно, каким будет море с точки зрения штормов, главных направлений ветров, какой будет характер ветров в июне, как будет происходить смешивание слоев воды — более легкого, пресного, который пришел из Днепра, и более тяжелого, соленого из Черного моря. В принципе, при нормальных условиях течение, которое будет идти потом вдоль берега Румынии и Болгарии, приведет постепенно к растворению этой пресной воды огромными массами и толщами. Этот объем не является фатальным для Черного моря. Надеемся, физико-химические процессы позволят относительно быстро поглотить эту пресную воду и выровнять уровень солености в ближайшее время. Но опять же, об этом рано четко говорить, потому что все будет зависеть от характера ветров.

А способны ли последствия подрыва россиянами ГЭС повлиять на климатические процессы региона?

Еще со времен создания Каховского водохранилища проводились работы по исследованию изменений микроклимата, прежде всего, вокруг водохранилища. Наблюдался рост влажности, определенное снижение пиковых температур летом. Даже благодаря тому, что мы имели такую огромную площадь [воды], наблюдалось действие бризов довольно ощутимых, которые действовали в условиях антициклональной летней погоды. Бризы — это ветры, которые в течение суток меняют направление на противоположное: днем дуют с водоема на сушу, а ночью — наоборот. Каховское водохранилище несколько влияло на формирование местных осадков летом. Поэтому, безусловно, это влияние будет, микроклиматическое. А именно, это повлечет снижение этой доли в формировании местных осадков. Точнее об этом лучше скажут климатологи. То есть мы можем предположить, что количество осадков станет несколько меньше.

С точки зрения выращивания сельскохозяйственных культур эти бризы, которые были более влажные, снижали риски так называемой атмосферной засухи. При этом повлияет на микроклимат с точки зрения снижения атмосферной влажности и массовое отключение орошения. Потому что огромные массивы, которые сформировались на левобережье Херсонской области, и частично Запорожской, они также влияли. Представьте, у вас сотни и тысячи гектаров [под орошением], безусловно, не вся влага попадает исключительно в почву. Вы увлажняете территорию, она повышает атмосферную влажность местную и так далее. Это важный момент.

Следовательно, все более некомфортно будет жить людям, и не только за счет уничтожения их основы жизни — функционирования сельского хозяйства, но и учитывая условия жизни: отсутствие воды питьевой и технической, микроклиматические изменения.

Осенью прошлого года Главное управление разведки предупреждало, что в случае подрыва дамбы масштабы экологической катастрофы выйдут далеко за пределы Украины и затронут весь Черноморский регион. Что вы об этом думаете?

Вот в одном из вопросов речь шла об опреснении Черного моря. Это также фактор. Если, например, не будет смешивания слоев воды, или условия будут такие, что этот клин пресный будет очень медленно смешиваться, то это может повлиять на рыболовство, например, в западной части Черного моря, это Болгария.

Я все же думаю, что влияние там более пролонгированное во времени, и оно угрожает Европе, Черноморскому региону, прежде всего техногенными авариями. В заложниках остается Запорожская атомная электростанция, на которой размещается 6 энергоблоков мощности по 1 млн кВт. И эта АЭС является заложником уровня воды. Хорошо, что там пруд-охладитель наполнен полностью, но мы не знаем, что с ним будет дальше. Ничто не мешает [оккупантам] его спустить. И это огромная неопределенность. Я думаю, что присутствие представителей МАГАТЭ там однажды может стать частью шантажа Украины через европейские страны.

Как последствия этой катастрофы влияют на животный, растительный мир, и действительно ли отдельные виды под угрозой полного исчезновения? Какие прежде всего, и как это отразится на экосистеме, какими последствиями грозит?

Полностью затоплен Национальный природный парк Нижнеднепровский. Страдают в частности искусственные экосистемы, как на территории Каховского водохранилища. Сейчас его фактически нет. На днях коллеги из объектов природного заповедного фонда Одесской области демонстрировали сотни тритонов, краснокнижных животных, которых вынесло на побережье. То есть эти амфибии выброшены из своей уже привычной среды обитания. Сколько из них погибло, неизвестно. Только как полностью сойдет вода, можно оценивать нанесенный ущерб. Пока что ученые пытаются прогнозировать для отдельных видов, групп последствия по своим направлениям, которыми занимаются.

Например, ученые, которые делают прогноз для растительности, предполагают, что для классической плавневой растительности, возможно, ничего катастрофического и не будет. Но вот животный мир, который вписался в ситуацию, что плавни длительное время не затапливались… Появляются новые виды, которые не имеют эволюционных механизмов убежать от этой воды. Это огромная проблема, тем более, что это произошло в начале июня. Многие животные приводят потомство. Малек или еще в икре, если о рыбе говорить, или только вылупился. У него нет возможности спасаться. А тут огромная волна его сносит.

Возьмем искусственное воспроизводство таких краснокнижных видов, как осетровые рыбы. Вот в селе Днепровское Белозерского района Херсонской области был когда-то создан осетровый завод. Фактически вся эта территория затоплена, то есть утрачено маточное поголовье, которое использовали для воспроизводства, малек, оборудование, все это потеряно. И как мы будем восстанавливать это поголовье, неизвестно.

Кроме того, многие аспекты будут понятны только в следующем году, после завершения этого годичного цикла природы. Мы сейчас можем не увидеть сполна, что произошло. И очень важно, как долго будет спадать вода.

Люди вписались в эту экосистему тем, что заняли пойму. На пойме жить нельзя, если ты не регулируешь воду. Вода пришла, пойму затопила. Все будет зависеть от гидрологического режима. Мы возвращаемся в гидрологический непредсказуемый режим, который был до построения Каховской ГЭС.

Возможен ли сценарий, при котором экосистема может вернуться к тому состоянию, в котором была до появления дамбы?

Думаю, точно к такому же — нет. Потому что после постройки Каховской ГЭС был создан каскад, то есть Каховская ГЭС была второй, потом еще построили ряд ГЭС на Днепре. Все они также имели влияние. Опять же, еще один фактор — сколько мы воды будем потреблять.

Но на годы все изменено. Там, где люди ездили на дачи, теперь туда будут приезжать в крайнем случае, видимо, в конце июля. Там, где у них были огороды, где высадили виноград, где растут фруктовые деревья, — сейчас это все подмокнет, или будет затоплено стоять.

А способны ли затопленные территории региона вернуться к нормальному состоянию, в котором они были до подрыва ГЭС, и за какое время это возможно?

Как я уже говорил, для плавневых, возможно, не слишком что-то изменится, и они будут воссоздавать свои плавневые признаки, которые были раньше.

С точки зрения, например, степных участков, которые были поближе к воде, они потеряют свои свойства степи и станут, например, лугами, или луга превратятся в околоводную растительность. Этот вопрос будет определяться уровнем воды. Каким он будет, никто точно не знает. Какой будет водный режим? Какой будет характер ветров? Для низовых территорий, таких как Левобережье особенно, колебания 10, 20, 30 см может быть существенным и даже определяющим. Важные факторы функционирования базовой экосистемы теперь плохо поддаются долговременному прогнозированию. Скорее всего, наиболее действенным будет сейчас анализ левого и правого берегов периода 30-х годов ХХ века. От этого можно отталкиваться, что нам делати дальше.